Он осторожно усадил ее в плетеное кресло и сам занял такое же, стоящее по другую сторону низенького журнального столика.
– О чем именно ты все-таки хотел со мной поговорить? – наконец спросила Александра.
Он смотрел ей прямо в лицо, взгляд его синих глаз был мрачным.
– Мне нужен мой ребенок.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ему был нужен ребенок.
Подобные подозрения закрались в ее душу сразу после телефонного звонка в их парижскую квартиру, но в озвученной форме они были куда более страшным оружием. Ее словно в угол загнали, в какое-то темное безвоздушное пространство.
Александра инстинктивно прикрыла руками живот.
– Это невозможно. Теперь он принадлежит только мне.
– Ты сказала – он? У нас будет мальчик?
– Да.
– Как ты узнала?
– Это установило ультразвуковое исследование, которое мне сделали на четвертом месяце беременности.
Черты его лица становились более мягкими.
– Так после этого ты позвонила мне в Париж?
Александра оставила этот вопрос без ответа.
Его длинные пальцы нервно сжимались в кулаки, теребя превосходную шерсть дорогих итальянских брюк.
– Ты хотела сказать мне, что у нас будет мальчик. – Он был сражен этим фактом наповал. – А к телефону подошла Феба.
Александра по-прежнему молчала. Зачем утруждать себя лишними, никому не нужными словами?
– Ты так и не сказала ей, откуда звонила.
– Ты пытаешься поставить мне это в вину?
Он крепко стиснул зубы.
– Довольно смешно. Но так оно и есть. Феба умоляла тебя сказать, где ты находишься. Но ты отказалась. Долгие месяцы я провел в бесплодных поисках, задействовал по меньшей мере пять лучших международных детективных агентств только для того, чтобы они подтвердили, что Ксандры Фочен больше не существует.
– Информация исчерпывающая и верная. Они не ошиблись.
– И тем не менее вот ты. Перед моими глазами.
– Нет. Прямо перед твоими глазами – Александра Дюпре. И Ксандрой Фочен я больше не стану. – Не стоит снова позволять себе быть слабой и беззащитной, открывать свою душу человеку, которого она когда-то любила, будучи Ксандрой. Никогда!
– Ты утверждала в свое время, что ты круглая сирота.
Губы ее непроизвольно скривились в циничной усмешке.
– Утверждала? Эту информацию предоставило тебе очередное детективное агентство, когда ты хотел проверить мое досье и удостовериться, что я подходящая кандидатура на роль твоей любовницы. Я просто никогда этого не отрицала.
– Получается, ты полностью поменяла имидж и ради карьеры придумала себе легенду, по которой и жила.
– Да.
– Ты лгала мне изо дня в день в течение всего времени, пока не распался наш союз.
Союз? Так теперь называются любовные отношения, когда от них практически ничего не остается?
– Я никогда не лгала тебе.
– Ты позволяла называть тебя Ксандрой.
– Многие манекенщицы работают под псевдонимами.
– В отличие от них ты не ограничилась вымышленным именем, ты вела совершенно иной образ жизни, далеко уведший тебя от реальности. А эта женщина, Мэделейн, на самом деле твоя сестра?
– Да, а Хантер – ее муж.
Брови его поползли вверх в саркастической ухмылке.
– Это я уже понял.
Александра сжала пальцы в кулаки, чтобы не дать волю рукам. В памяти снова всплыли события той встречи, когда она объявила о своей беременности. Неприкрытая враждебность и ярость, граничащие с бешенством, проявленные Димитрием в ответ на это известие, навсегда оставили рану в ее сердце. Она вздрогнула.
– Я всегда думала, что ты парень хладнокровный, сдержанный. Не большой любитель сцен и сентиментальных разборок. Никаких приступов болезненной раздражительности, полная уравновешенность и деловитость. В общем, утонченный, изысканный грек.
– Добавь еще – богатый.
– Наплевать мне на твои грязные капиталы. Мне было абсолютно все равно, богат ты или беден.
– Теперь придется обратить внимание и на это. Все попытки отстранить меня от ребенка, если ты предпримешь таковые, окажутся тщетными. Тебе не одолеть меня, если в борьбу вступят деньги.
Страх сковывал ее все больше, но она не сдавалась.
– Меня не напугать. Не забывай, что мы не в Греции. И если ты мужчина и богат, это еще не достаточное основание, чтобы предъявлять права на моего ребенка. Семейный кодекс Соединенных Штатов в деле воспитания детей главенствующую роль отдает матери. – Александра проштудировала американское законодательство сразу же по прибытии в Нью-Йорк, с особым пристрастием отнесясь к статьям о родительских претензиях в рамках гражданских браков. Хотя она прекрасно понимала, что, если Димитрию когда-нибудь взбредет в голову официально выдвинуть свои требования, у нее будет масса неприятностей.
– Возможно, так оно и есть. Но выиграть судебный процесс тебе будет сложно. Непомерные судебные издержки, баснословные расходы на высокопрофессиональных адвокатов. Тебе этого просто не потянуть.
Картина, которую он нарисовал, была унылой и суровой.
– Чтобы удержать своего сына, я пойду на все, чего бы мне это ни стоило.
– На все?
– Да. На все!
– Тогда возвращайся в мой дом.
Александра стремительно вскочила с кресла.
– Самонадеянная гадина! Неужели ты действительно думаешь, что после всего, что между нами произошло, я вновь стану твоей любовницей и безропотно последую за тобой?
– Мне не нужна любовница.
– Вот и прекрасно. Эта роль уже не для меня. Все в прошлом. Я вынесла из этого спектакля все, что хотела знать. В следующий раз, когда меня потянет на мужчин, прежде, чем лечь с кем-то из них в постель, обязательно позабочусь, чтобы на пальце у меня было обручальное кольцо, надетое при священнике и в сопровождении клятвы о вечной любви.
– Кто этот человек? – Низкий голос Димитрия звучал как грозный рев хищного животного.
– Пока не знаю. Могу только заверить, что он будет полной противоположностью тебе.
– Пока еще не знаешь? – Он притянул ее ближе к себе за лацканы накинутого на плечи пиджака. – А я подозреваю, что этот мифический персонаж ничем не будет от меня отличаться, потому что им стану именно я. Никто другой никогда не посмеет прикоснуться к матери моего сына.
Он произносил эти слова прямо ей в лицо, его горячее дыхание обжигало кожу, пока и это незначительное расстояние между ними не исчезло. Его уста жадно впились ей в губы, страсть, словно электрическим разрядом, пронзила все тело, высвободившись откуда-то из глубин томительного ожидания.
