Разумеется, по большей части книги типа «Помоги себе сам» были такой чушью, что привели бы в отчаяние и самого уравновешенного и счастливого человека. Тем не менее я регулярно оставляла в магазине некоторую сумму денег и уходила, держа в руках томик, который побуждал меня «испытывать страх, но идти дальше», или «улучшить свою жизнь», или «открыть в себе ребенка», или просил меня задуматься над тем, «почему мне нужно, чтобы меня любили окружающие до того, как я полюблю себя сама».
На самом деле мне нужно было пособие, которое научило бы меня не покупать пособия, потому что они не могли мне ничем пособить.
Они только давали мне больше оснований винить себя. Ведь недостаточно только читать пособия. Чтобы они помогли мне, надо было что-то делать — например, сто раз в день смотреться в зеркало и говорить себе, что я красавица (это называлось аффирмацией) Или каждое утро по полчаса воображать себя купающейся в любви и обожании (это называлось визуализацией). Или составлять списки положительных событий в моей жизни (это называлось составлением списков положительных событий в моей жизни).
Обычно же, прочитав книгу, я следовала ее наставлениям и советам в течение двух дней. Потом мне это надоедало, или я уставала, или мои братья заставали меня за разговорами с зеркалом (никогда не забуду, как они меня тогда дразнили!).
А потом на меня наваливалось отчаяние и чувство вины. После чего я говорила себе, что раз книга мне не помогла, то, должно быть, ее основная посылка была в корне неверной, и с чистой совестью закрывала весь проект.
Кроме книг я перепробовала множество других средств: масло примулы, витамин В6, большие физические нагрузки, аудиокассеты, которые надо было слушать во время сна и которые должны были воздействовать на подсознание, йогу, ароматерапию, массаж, шиацу, рефлексологию, бездрожжевую диету, безбелковую диету, безуглеводную диету, беспищевую диету, вегетарианство, мясоедство, ионизатор, курсы самооценки, курсы позитивного мышления, возврат в прошлые жизни, молитвы, медитацию и солнцетерапию (а именно отпуск на Крите). Некоторое время я ела только молочные продукты, потом вообще перестала есть молочные продукты (оказывается, в первый раз я неправильно поняла статью), потом я почувствовала, что если не съем немедленно шоколадку, то так или иначе покончу с собой.
И хотя ни одно из этих средств не оказалось спасением от Депрессии, все же они помогали в той или иной степени, и столь сильного приступа, как в первый раз, со мной больше не случалось.
Но миссис Нолан сказала что-то насчет того, что мне можно было помочь, надо было только правильно попросить. Я ругала себя за то, что не догадалась записать все гадание на диктофон, потому что теперь не могла вспомнить точные слова гадалки.
Что она имела в виду? Надеюсь, не то, что мне следовало обратиться за профессиональной помощью: к психотерапевтам, психоаналитикам и тому подобным консультантам. Дело в том, что год назад я уже пробовала и это. Недель восемь я ходила к одной такой специалистке, но только напрасно потратила время и деньги.
Глава шестая
Ее звали Элисон, и я посещала ее раз в неделю. В течение часа мы сидели в пустой, спокойной комнатке и пытались понять, что со мной не так.
Мы обнаружили массу интереснейших фактов — вроде того, что я так и не простила Энн Коли за то, что на мое шестилетие она подарила мне игру, на упаковке которой было написано «Для детей от 2 до 5 лет», — но я не узнала о себе ничего такого, чего не вычислила раньше бессонными ночами.
Естественно, что первым делом мы с Элисон стали играть в психотерапевтическую охоту на ведьм «Cherchez la famille»[4], цель которой — обвинить в моих бедах того или иного члена моей семьи.
Но в моей семье все было нормально.
У меня были нормальные отношения с двумя братьями Крисом и Питером. Другими словами, в детстве я ненавидела их всеми фибрами своей малолетней души, а они платили мне традиционным братским отношением, то есть превращали мою жизнь в ад. Они заставляли меня ходить для них в магазин, когда мне этого не хотелось, узурпировали телевизор, ломали мои игрушки, рисовали каракули в моих школьных тетрадях, говорили мне, что мои настоящие родители сидели в тюрьме за ограбление банка. Потом они мне сказали, что они просто пошутили и что моя настоящая мать была ведьмой. А когда папа с мамой пошли вечером в паб, братья сказали мне, что на самом деле родители бросили нас, и что больше они никогда не вернутся, и что меня отправят в приют, где меня будут бить и кормить пригоревшей кашей и холодным чаем. Обычные детские шутки.
Все это я рассказала Элисон. Услышав об эпизоде с пабом, она радостно ухватилась за него.
— Расскажи поподробнее о пьянстве твоих родителей, — попросила она и откинулась на спинку кресла, устраиваясь поудобнее перед тем, как услышать мои откровения.
— Но об этом мне нечего рассказывать, — сказала я. — Моя мать вообще не пьет.
На лице Элисон отразилось разочарование.
— А твой отец? — спросила она в надежде, что не все было потеряно.
— Ну, он пьет, — сказала я.
Элисон была в восторге.
— Да? — воскликнула она. — Хочешь, мы поговорим об этом?
— Хорошо, — согласилась я неуверенно. — Только говорить в общем-то не о чем. Когда я говорю, что он пьет, я не имею в виду, что у него с этим проблемы.
— Ага, — ласково проговорила она психотерапевтическим голосом. — А что ты понимаешь под выражением «иметь проблемы»?
— Не знаю, — ответила я. — Наверное, иметь проблемы значит страдать алкоголизмом. А он не алкоголик.
Элисон ничего не сказала.
— Он не алкоголик, — засмеялась я. — Прости, Элисон, мне бы очень хотелось сказать тебе, что мой отец был пьян все мое детство, и что у нас никогда не было денег, и что он бил нас, и кричал на нас, и пытался изнасиловать меня, и говорил моей матери, что жалеет, что женился на ней.
Она не присоединилась к моему смеху, и я почувствовала себя немного глупо.
— Твой отец действительно говорил твоей маме, что он жалеет о том, что они поженились? — тихо спросила она.
— Нет! — смутилась я.
— Нет? — переспросила Элисон.
— Ну иногда, — признала я. — И только когда бывал пьян. А это тоже случалось крайне редко.
— А тебе действительно казалось, что в доме всегда было мало денег? — спросила она.
— Нам хватало, — пожала я плечами.
— Хорошо, — сказала Элисон.
— То есть нет, — не смогла я дольше кривить душой. — Нам не хватало денег, но не из-за того, что папа пил, а из-за того… что у нас не было денег.
— А почему у вас не было денег? — спросила Элисон.
