«Стулья из дворца, одинаковы с лица… Точно! Заразился».
— Все, можно выходить, — скомандовал девушкам Сергей.
Эта часть сессии прошла быстро, потому что отключили электричество.
— У-у, — разочарованно протянули в один голос красотки.
— А ничего — материала достаточно.
— Нам оплату за шесть часов обещали, — обиженно пояснила одна.
— Так и будет как за шесть. Я своих не сдаю.
— Правда? — обрадовались девушки и поспешили одеваться.
Студия опустела. Сергей передохнул, просмотрел газетку и сделал самую любимую часть работы — вытер пол от грязных разводов. Тут раздался стук в дверь.
— Пустишь? — услышал он, к великому удивлению, голос Ниоле.
— Как не пустить, — ответил он, подумав: а что это она без предупреждения?..
— Что это у вас ничего не работает? — спросила Ниоле, раздеваясь во тьме прихожей. — Ни домофон, ни лифт.
— Кратковременный энергетический кризис. Сейчас свечи зажжем.
За окном уже смеркалось.
— А съемка? — огорчилась она. — Эти ребята послезавтра уезжают.
— Все в порядке, успели проскользнуть до обвала.
— А девочки мои? Я им деньги привезла.
— Ушли минут за двадцать до тебя, — как и обещал, соврал Сергей.
— У, а чего я тогда раздеваюсь?
— Ну, у камина посидишь, еще чего-нибудь… Проходи.
— А красиво! — сказала Ниоле, увидев скомпонованную вокруг камина мебелишку.
— Сейчас еще красивее будет, — сказал Сергей. — Ты располагайся. Сейчас я огонь реанимирую.
Сергей принес два бокала и открытую, выпускающую белесый шлейф бутылку шампанского.
— А это в связи с чем? — уставилась Ниоле на натюрморт.
— Так вроде ж у меня день варенья был, — меланхолично произнес он, наполняя бокалы. — Ты давай придвигайся к очагу.
— Да? А когда именно?
Сергей знал, какую реакцию вызывает дата его рождения, и попытался скрыть улыбку в сумерках мастерской.
— Ну… восьмого марта.
— О-хо-хо! — рассмеялась Ниоле. — Ну ты и сюрприз к женскому дню!
Она взяла бокал.
— А что? Разве не подарок?
— Подарок, подарок! Поздравляю…
Они чокнулись, и Ниоле отпила пару глотков.
— А за меня нельзя было до дна?
— На пустой желудок опасаюсь.
— Намек понял. Пойдем.
Сергей отвел Ниоле на кухоньку и запалил простенькую, без затей, свечку.
— Вы извините, гражданка муза… Раз уж вы запорхнули сюда на ваших радужных крыльях, похозяйничайте чуток… Я хлеба нарежу, а вы на тарелочки это все разложите.
— Ну, не может мужчина видеть женщину не при кухне, не может, — тихонько ворчала Ниоле, раскладывая по тарелкам нарезку.
— Дело мужчины добыть, а дело женщины — распорядиться добычей. Что вас не устраивает, дорогая муза? Еще во времена Троянской войны бессмертные богини сходили с Олимпа в холщовые палатки усталых героев, дабы врачевать их раны и утешать в горестях. Так что ничего вы в вашем олимпийском достоинстве не теряете.
— А ведь какую историческую базу подвел, мерзавец! — так же, вроде себе под нос, пробормотала Ниоле, унося тарелки в студию.
За те полтора года, что Сергей работал в этой мастерской, всякого инвентаря накопилось немерено, и подсвечники тоже нашлись. Два маленьких он поставил на камин, четырехрожковый — на стол.
Получилось совсем неплохо. Желто-оранжевые сполохи распугивали сгущавшийся мрак.
— Угощайтесь, гостья дорогая, — сказал Сергей.
— В первый раз ужинаю при свечах, — заметила Ниоле, аккуратно, как домашняя кошечка, жуя прозрачный кусочек сервелата.
— Уж свечи я всегда могу организовать. Не проблема. Давай еще шампанского?
Они потихоньку ели, Сергей открыл и следующую бутылку, думая, как бы не включили электричество.
— Я закрою окна? — сказал он, вставая. — Угнетают меня эти провалы в никуда.
«Чтоб не увидела, что в окнах загорелся свет. Может встрепенуться и засобираться домой».
— А твоя техника, Сергей, извини за дилетантский вопрос, при свечах снимать может?
— Может-то может, но все равно небольшой заполняющий свет нужен. А то тени будут резковатые… Хочешь, чтобы я тебя сфотографировал?
— Нет, нет, — немного более активно, чем следует, запротестовала Ниоле. — Просто на будущее.
Сергей, не прожевав толком, встал, поспешно вытирая руки салфеткой.
— А чего на будущее? Сделаю пару снимков — для чисто технической пробы. Мне самому интересно.
Ниоле что-то протестующе лепетала вслед, но Сергей решительно двинулся в гримерку, ощупью нашел кофр и принес камеру.
«Да хочешь ты, хочешь… Дело мужчины, кроме добычи мамонтов, привести женщину к верному решению относительно того, чего она действительно хочет».
Сергей в тусклых отблесках пещерного пламени навострил камеру. Ниоле уже наверняка успела попудрить носик и восстановить помаду на губах — сейчас она приглаживала волосы.
— Головку назад чуть откинь и сядь попрямее… Ох, здорово твои волосы на фоне огня смотрятся. Хорошо б, если бы получилось!..
Сергею показалось, что Ниоле самодовольно улыбнулась. Он сделал несколько снимков с разных точек.
«Для альбома ты снималась… уже снимаешься для себя… Скоро будешь сниматься и для меня».
— Ну вот, для эксперимента достаточно, — удовлетворенно произнес Сергей. — Сейчас вернусь, продолжим празднество.
В гримерке он положил камеру и взял пакет со шкурой.
— А это что? — вяло поинтересовалась заскучавшая Ниоле.
— Когда я в первый раз огонь раскочегарил, то решил, что шкура перед камином — это то, что надо! Нет?
— Не знаю…
Сергей расстелил шкуру и бросил пару таких же полосатых подушек.
— Как, госпожа искусствовед? — спросил он, не поднимаясь с корточек.
— Ну, неплохо…
— Давай сюда, к огню поближе, а то нагреватель не работает.
Видя, что Ниоле не собирается вставать с кресла, Сергей взял со стола ее и свой бокал, бутылку, в которой еще что-то оставалось, перенес на шкуру, а потом взял Ниоле за руку, лежавшую у нее на коленях, и потянул.
— Ну, пойдем — смотри, как здорово. Твоя кошурка оценила бы.
Будто нехотя, Ниоле подчинилась и села на колени вполоборота к нему и к огню.
— Третью бутылку открывать будем?
