— Вы меняете свое имя, мисс Оттила? Зачем?
— Сэр Роберт посчитал, будет стыдно, если американцы узнают, что я его сестра.
— В этом есть какой-то смысл, — одобрил Коблинс, — особенно, если ради этого он сделал дом таким хорошим.
Тила подумала, что слово» хороший» совсем не подходит для того, чтобы описать необыкновенную красоту Ставерли.
«Но главное, — решила она для себя, — Коблинсы поняли, им необходимо хранить молчание».
Роби прислал за ней коляску, чтобы отвезти из дома на холмах в Ставерли.
Тила не заставила себя долго ждать, приготовившись заранее.
— Я выгляжу, как настоящая гувернантка, — прошептала она, бросив последний взгляд в зеркало.
Через полчаса она была в Ставерли.
Расплатилась с кучером и прошла в дом.
— Мне было ведено ожидать вас мисс Стивенс, — почтительно произнес дворецкий. — Надеюсь, вы хорошо доехали?
— Все в порядке, спасибо, — ответила Тила.
Слуга проводил ее наверх, в комнату, которую она сама так заботливо обставляла.
Пока они поднимались, она думала о том, как ужасно звучит имя, которое Патрик выбрал для нее.
— Почему Стивенс? — раздраженно спросила она у ирландца. — Звучит противно.
— Я специально выбирал такое, — объяснил Патрик. — Две первые буквы в этом имени те же, что и в вашем настоящем. У меня не было уверенности, что ваши инициалы не выгравированы на ваших чемоданах и носовых платках.
— Там нет никаких пометок, — отрезала Тила. — А я бы хотела иметь более приятное имя.
— Слишком поздно, — пожал плечами Патрик. — Я уже отправил письмо своему другу в Америку с просьбой передать мистеру Викхэму, что я нашел прекрасную гувернантку. И, естественно, там указано ваше новое имя.
Девушка возмутилась: он мог бы посоветоваться с ней, прежде чем поступить так!
Она уже вознамерилась сказать ему об этом, но вовремя заметила, как нахмурился Роби.
Он хотел, чтобы она делала так, как велит ей Патрик, и при этом не бунтовала.
«Интересно, какая она, дочь мистера Викхэма? Надеюсь, она не столь избалована, как мой брат, в противном случае передо мной встанет довольно сложная проблема», — думала девушка.
Она стояла у окна и наблюдала за петляющей под дубами дорогой, где совсем скоро должны появиться экипажи из Лондона.
Сама не зная почему. Тила по-прежнему представляла себе мистера Викхэма стариком.
Ей казалось невероятным, что человек, обладающий таким богатством, может быть молодым.
«Ну какой молодой человек, — рассуждала она, чуть ухмыляясь, — захочет жениться на девушке только из-за ее титула и генеалогического древа? Никогда не слышала ничего более смешного, чем эта идея о создании династии».
Простояв у окна какое-то время и так ничего не увидев. Тила решила распаковать свои вещи.
Она должна будет безоглядно посвятить себя этой маленькой американской девочке, и, возможно, для личной жизни у нее уже не останется времени.
Классная комната была довольно просторная.
Первоначально она служила детской, где Тила и Роби проводили время в играх.
Рядом находились две спальни: одна раньше принадлежала Типе, другая — ее няне; напротив располагалась спальня Роби.
Здесь солнце появлялось после обеда, а в детской — по утрам.
Теперь все изменилось, но Тила решила оставить себе детскую комнату.
Ей нравилось видеть из окна сад, особенно теперь, когда он переживал свой ренессанс.
Роби нанял восьмерых садовников.
Они приложили неимоверные усилия, чтобы из дикого, заброшенного сада сделать произведение искусства.
Газоны были аккуратно подстрижены и казались бархатными, клумбы пестрели яркими цветами.
А самое главное — после мучительных колебаний Роби все-таки приказал установить фонтан, и теперь он искрился на солнце радужными струями.
Из окон спальни Тила могла видеть множество ручейков, сбегавших с холма в небольшой пруд в самом углу сада.
Рядом с прудом раскинулся участок, засаженный разнообразными экзотическими растениями, которые сейчас на удивление живописно цвели, Тила постояла несколько минут, пораженная этой красотой, и вернулась в классную комнату.
И тут ее ожидал сюрприз: новая служанка бережно и обстоятельно разбирала ее багаж.
— О, ты делаешь это для меня? — воскликнула Тила. — Как мило с твоей стороны!
— Мне велели обслужить вас, мисс, — ответила девочка. — И еще маленькую леди, когда та приедет.
— Как тебя зовут?
— Эмили, мисс, и я очень счастлива быть здесь!
Девочка говорила с таким воодушевлением, что Тила невольно улыбнулась.
— Надеюсь, мы подружимся! — сказала она.
— Это так необычно — работать на американского джентльмена! — радовалась Эмили. — Как вы думаете, он носит перья на голове и поет эти странные песни, про которые нам говорили в школе?
Тила засмеялась:
— Ты говоришь о краснокожих индейцах, первых жителях Америки, а не о самих американцах. Думаю, мистер Викхэм ненамного будет отличаться от обычного англичанина.
Эмили разочарованно взглянула на нее.
— А я так надеялась увидеть кого-нибудь с перьями, — пробурчала она.
Тила с трудом удержалась от смеха, увидев, как расстроилась девочка.
«Хотя, — неожиданно подумала она, — может быть, этот Викхэм выглядит гораздо хуже, чем вождь индейцев».
Вслух это говорить не стоило.
Эмили достала последние вещи из чемодана и сложила их в шкаф.
Обнаружив, что у нее «осталось гораздо больше времени, чем она предполагала. Тила решила заняться отбором платьев на сегодняшний вечер.
Немного поразмыслив, она остановилась на двух.
Конечно, маловероятно, что кто-нибудь, кроме нее самой, увидит эти наряды, если, как положено настоящей гувернантке, она будет ужинать одна в классной комнате.
Однако девушка представила, как рассердилась бы ее мама, если б узнала, что она не переодевается к обеду.
Когда мама была жива, это важное правило дома неукоснительно соблюдалось.
Отложив платья. Тила осмотрелась вокруг.
Ах да, теперь она может принимать ванну, когда ей только этого захочется.
В небольшом помещении, которое раньше предназначалось для слуг, теперь разместили ванную.
Сейчас эта комната изменилась до неузнаваемости.
Большая ванна стояла в центре, стены были оклеены симпатичными обоями, а на полу лежал ковер.
