Один из рабочих погладил жеребца, все еще дрожавшего после падения.
Другой сказал:
— Надо бы отвезти его на ферму.
Они подняли незнакомца и осторожно уложили его в повозку.
Затем один из них — оба были очень молоды, почти мальчишки — помог Харите сесть в седло.
Он передал ей поводья жеребца, и она с трудом поняла его деревенский выговор, когда он спросил:
— Вы поедете с нами?
Она кивнула и они отправились в путь тихим шагом, остановившись лишь для того, чтобы закрыть за собой ворота.
До фермы было около полумили. Сам фермерский дом оказался длинной низкой постройкой из кирпича.
Дом выглядел весьма живописно; вьюнок обвивал его стены.
Похоже, дом этот был очень старым.
Но он казался достаточно большим, и Харита призадумалась, не стоит ли попроситься к ним на ночлег.
Она очень устала и проголодалась и знала, как утомлен и голоден Меркурий.
Жеребец незнакомца еще не совсем оправился после падения и ступал медленно, словно бы нерешительно.
Парнишки обогнули дом и подъехали к конюшне.
Харита заметила, что она довольно просторна.
Повозка остановилась возле черного хода.
Один из парней поспешил в дом, крича:
— Ма!.. Ма!
Другой подошел к Харите со словами:
— Я проведу вас в конюшню.
Он зашагал по двору, и она последовала за ним, спешившись у дверей конюшни.
Там оказалось множество стойл, в некоторых стояли лошади для рабочих упряжек.
В других же размещались верховые лошади, правда, значительно уступавшие Меркурию и скакуну незнакомца.
Два стойла пустовали, и с помощью парнишки она завела в них лошадей.
Тут появился человек постарше и спросил:
— Что случилось?
— Несчастный случай, Джейк, — сказал мальчик. — Помоги нам с лошадьми.
Джейк оказался еще менее разговорчивым, чем ребята.
Но он с большой сноровкой снял уздечку с Меркурия и начал отстегивать подпругу.
Харита увидела, что в стойлах постелена свежая солома, а ясли полны сена.
Она похлопала по холке жеребца и, поскольку мальчик вышел из конюшни, последовала за ним.
Она надеялась, что «Ма», которую звал первый паренек, с сочувствием отнесется к ее положению.
Она вошла в дом через заднюю дверь, и он показался ей внутри очень уютным.
Потолок поддерживали тяжелые дубовые балки, по которым метались блики света от большого очага.
Мальчик исчез, и она стояла в замешательстве, пока не услышала звуки голосов наверху.
Харита поняла, что туда унесли незнакомца.
Она подумала, что ей по крайней мере следует узнать о его состоянии.
Она поднялась по дубовой лестнице и увидела открытую Дверь, из-за которой и доносились голоса.
Она неуверенно вошла в комнату.
Крупная женщина с румяными как яблоки щеками склонилась над кроватью. Харита подумала, что именно Такой она и представляла себе жену фермера.
Рядом стояла другая женщина, постарше. На ней был фартук и домашний чепец, покрывавший волосы. Она снимала с незнакомца верховые сапоги. Он же с закрытыми глазами лежал, вытянувшись на кровати.
На его лбу все еще кровоточила рана. Женщины негромко переговаривались, а мальчики, привезшие его на ферму, глазели на происходящее.
Первой Хариту увидела жена фермера.
— А, вот и вы! — воскликнула она. — Мои сыновья говорят, у ямы несчастный случай. Если б я им только один раз говорила! Но я дюжину раз говорила не оставлять яму открытой! Ну вот, пожалуйста!
Она шумно вздохнула и продолжала:
— Но разве они послушают? Разрази меня гром, если они найдут хоть что-то похожее на ключ, который они там ищут!
— Там будет целый ручей, ма, — сказал один из ребят.
С этими словами он, пройдя мимо Хариты, пошел вниз по лестнице, сопровождаемый братом.
Харита приблизилась к кровати и, глядя на незнакомца, спросила:
— Вы думаете, он тяжело ранен?
— Не переживайте вы так, — ответила жена фермера. — Если я хоть что-то понимаю в этом, у вашего мужа небольшое сотрясение, и он будет как новенький всего через несколько дней.
Харита открыла было рот, чтобы сказать, что он вовсе не муж ей и что она никогда его раньше не видела.
Но тут ее осенило, что она могла бы скрыться здесь от своего отчима.
Он будет спрашивать о молодой одинокой девушке, а не о даме, путешествующей вместе со своим мужем.
Словно само небо ответило на ее молитву.
Может быть, именно поэтому она, почти без раздумий, надела мамино обручальное кольцо.
— Вы думаете, следует пригласить… сиделку для… него? — спросила она.
— Сиделку? — переспросила жена фермера. — Да зачем здесь сиделка? Джесси и я, мы быстро поставим его на ноги, правда, Джесси?
Другая женщина, управившаяся к тому времени с обоими сапогами, что-то утвердительно пробурчала.
Фермерша продолжала:
— Судя по тому, какая вы молоденькая, я думаю, вы недавно поженились, но вы скоро выучитесь всему. Когда у вас муж и четыре сына, вот как у меня, хоть с одним что-нибудь постоянно случается. Я часто говорю, что ран я перевязала больше, чем приготовила ужинов!
Она рассмеялась беззаботным веселым смехом.
— Вы так добры, — сказала Харита, — и большое спасибо за то… что вы приняли н… нас.
Она покраснела, когда произносила последнее слово.
Но фермерша, начавшая раздевать незнакомца, не заметила этого.
Она лишь подняла голову, чтобы сказать:
— Джесси проведет вас в комнату рядом, где вы будете спать, пока ваш муж не придет в себя. Там вы можете распаковать свои вещи.
Прежде чем Харита смогла хоть что-то ответить, Джесси пересекла комнату и открыла дверь в смежное помещение.
Спальня, в которой сейчас лежал незнакомец, была просторной, с большим окном с эркером.
Смежная комната была маленькой и узкой.
Харита подумала, что это как раз то, что ей было нужно.
Ей оставалось лишь благодарить как своего ангела-хранителя, так и своего отца за заботу о ней.
— Мои вещи в седельной сумке, — сказала она Джесси. — Я пойду и принесу их.
Джесси, не отличавшаяся, видимо, особой многословностью, лишь утвердительно буркнула что-то и начала снимать с кровати покрывало.
