Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Или кислотой, – невинно добавила Ева. – Помню одну рассерженную девицу. Плеснула парню кислотой, когда обдолбался «зонером».
На этаже убойного отдела Ева с облегчением вздохнула и пробилась сквозь толпу, прокладывая путь для Мира с Пибоди.
– Все, кто нас слышал, при первой же возможности проверят у себя в штанах, – заметила она.
Мира рассмеялась.
Когда свернули в отдел, Бакстер привстал навстречу Еве и снова сел.
– Вы тоже, детектив. Как всегда.
Мира бросила взгляд в угол, где раньше стояла жалкая елка и где Ева, Бакстер и почти все присутствующие в последний день прошлого, две тысячи шестидесятого года оказались на волосок от гибели.
– Скучаю по твоим праздничным украшениям. Такой эклектический и демократичный стиль! – заметила Мира. – Может, придумаешь что-нибудь на День святого Валентина?
– Нет уж, увольте! – произнесла Ева с нажимом, чтобы у присутствующих не сложилось двух мнений на сей счет. – Пибоди, займись допросами. Доктор Мира, прошу в мой кабинет. Я сейчас подойду.
Она направилась к Бакстеру.
– Нет, босс. – Он пожал мощными плечами в элегантном, превосходно сидящем костюме. – Так, хотел поговорить кое о чем, когда у вас будет минутка.
– После Мира. – Ева посмотрела в другой конец, на Дженкинса и его галстук – яркого, как будто подсвеченного синего цвета с белыми кружащимися снежинками. – И как ему не надоест!..
Бакстер ухмыльнулся.
– Уже традиция! Рейнеке трепался, что Дженкинсон берет их мелким оптом со скидкой у какого-то торгаша.
– Помилуй нас господи… – пробормотала Ева и направилась в кабинет.
Глава 4
Мира примостилась на самом краешке издевательского стула для посетителей.
– Сейчас включу аппаратуру, и пересядешь за стол. – Ева хмуро осмотрела жуткое подобие стула, которым пользовалась с самого первого дня в этом кабинете. – Надо, наверно, заказать новый.
– Ты этого не делаешь, потому что не желаешь посетителей.
– Их все труднее выпроваживать. Прости, я не о тебе…
Прекрасно все понимая, Мира сняла берет и взбила густые каштановые волосы.
– Да, во всяком случае, не сегодня.
– Чаю? У меня есть.
– Честно говоря, с утра не отказалась бы от твоего великолепного кофе.
Ева подошла к автоповару – не менее древнему, чем стул, – и заказала два кофе.
– Включу доску, так легче. – Поставив чашку на стол, она села, щелкнула диктофоном и начала выводить с него на экран фото места преступления. – В течение часа напишу отчет и приложу результаты от Морриса. Ближайшая родственница, мать убитого, извещена и допрошена. Помимо нее говорили со швейцаром. Вместе с Пибоди осмотрели квартиру покойного, подготовили материалы для ОЭС, хотя ничего подозрительного там нет. Судя по всему, успешный, талантливый человек с широким кругом друзей и приятелей. Включая Морриса.
– Они знакомы?
– Убитый имел разносторонние музыкальные увлечения и регулярно играл в джаз– и блюз-клубах.
– Как и Моррис, – кивнула Мира.
– Кстати: он потрясен, все это напомнило ему о Колтрейн, сразу видно. Я даже хотела вызвать Лопеса, священника. Они вроде бы нашли общий язык.
Мира снова кивнула.
– Правильно. Только я бы повременила. Может, Моррис сам попросит о помощи или хотя бы почувствует, что она ему нужна. Ты хороший, внимательный друг, ты поймешь.
– Ладно.
Совет Мира снимал с сердца Евы груз и позволял выиграть время. Ей не хотелось вторгаться в чужую жизнь. Подождем денек-другой…
– Впечатления Морриса стыкуются с мнением матери, – продолжала Ева, переходя к более привычной и комфортной теме смерти. – Приятный, дружелюбный одаренный парень. Вступал в интимные отношения с представителями обоих полов. Постоянного партнера и врагов не имел. Общительный и преданный своему делу.
Ева поднялась и указала рукой на свой стул. Она в любом случае предпочитала стоять.
– Мы еще не выяснили, когда было совершено нападение и пошел ли он за преступником по своей воле. Ударили сзади по голове, так что, вероятно, все-таки подстерегли и похитили. Двое суток пытали.
Мира тоже поднялась и встала рядом, у доски.
– Ожоги, резаные раны, ушибы разной степени тяжести. Раздробленные и сломанные кости. Сначала наносились менее серьезные. Моррис считает – тремя предметами: чем-то вроде ножа для колки льда, зазубренным лезвием и гладким. Ожоги – от сигарет и источника направленного острого пламени. Связали скотчем, рот заткнули кляпом на резинке.
– Как для сексуальных утех.
– Только здесь никаких признаков утех или насилия. И видишь, раны на гениталиях меньше, чем на теле и конечностях. То же с лицом. Правда, волосы отрезаны и грубо отрублены, а труп найден голым. Признаки унижения. Волосы тянут на личный мотив, но тело не обезображено, лицо и половые органы повреждены несильно. И еще это… – Ева коснулась снимка сердца с инициалами.
– «Д» – Дориан, «Э» – преступник. – Мира нахмурилась. – Лично и даже романтично. Очень аккуратная работа, но…
– Вот именно: но!
– Логично ожидать более серьезных повреждений на лице и гениталиях, а также следов сексуального насилия. Если это дело рук обманутого возлюбленного или неадекватного поклонника, который вообразил, что у них отношения, это должно отразиться на характере ран.
– Да. А мы наблюдаем нарастание издевательств. Все больше унижения, боли, страха и крови. Кстати, Моррис сказал, отдельные раны обрабатывали.
– Ясно, – кивнула Мира, – чтобы не умер прежде времени. Смертельная – в живот?
– Да, ею закончили. Сознание потерял далеко не сразу.
– Нужно больше информации об убитом и его окружении. Если здесь не личные счеты и жертва выбрана случайно, вполне возможно, что ты имеешь дело с группой преступников.
Да, подумала Ева, именно так.
– Например, любовники с инициалами «Д» и «Э», которые заводятся от пыток и убийства?
– Нужно больше данных, – повторила Мира. – Если выбор жертвы сознателен, то преступник хочет унижать и терроризировать, стремится к полному контролю. Если же Дориан Купер попался случайно – а я пока склоняюсь к этой версии, – все равно надо искать садиста, который терроризирует психологически, отрезая волосы, и физически, причиняя боль связанному и беспомощному.
– А сердце? Оно все меняет, это подпись.
– Не исключено. Если любовники, весьма вероятно, что мы имеем дело с сексуальными садистами, которые используют унижение и причинение боли беспомощному для возбуждения собственного сексуального желания, которое удовлетворяют друг с другом. Признаков пикеризма не вижу, – пробормотала Мира. – Ударов ножом в грудь и ягодицы, калечения гениталий, изнасилования. Различный характер ран, предметов…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
