Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Папа – корсиканец в шортах.
Он вряд ли захотел бы услышать такое. Даже от меня. Хотя никто другой не осмелился бы.
Я тоже промолчу.
Не хочу его ранить.
Папу я люблю больше мамы. Может, потому, что и он меня сильно любит. Или за то, что не сказал ни одного поносного слова о моем образе à la Готическая Лидия. Наверное, ему нравится черный цвет – как напоминание о корсиканках.
На этом сходство заканчивается.
Старые корсиканки носят черное в знак подчинения, покорности, а для меня этот цвет – символ бунта. Интересно, какую именно женщину в черном предпочитает мой отец? Подскажите, мой капитан! Смиренную на людях и неуступчивую наедине с мужем, который бережет сокровище для себя? Как птицу, посаженную в клетку.
В этом все мужчины похожи.
Каждый желает заполучить мать, домохозяйку, кухарку… а когда это происходит, начинает ее ненавидеть.
Так я понимаю супружескую жизнь с высоты моих пятнадцати лет.
На сегодня все. Думаю, теперь вы получили представление о папе. Я еще не решила, пойду ли на пляж или почитаю. Люблю книги. Когда читаешь, выглядишь старше.
Везде – у моря, на скамейке, под навесом.
Вид девушки с книгой интригует.
Лежа на полотенце с открытой книгой, автоматически превращаешься из одинокой-скучающей-дурочки-без-друзей в маленькую-бунтарку-живущую-в-собственном-мире.
Главное – выбрать правильное чтиво.
Мне необходима культовая книга, такая же сильная, как два моих любимых фильма – «Битлджус» и «Голубая бездна». Подобную книгу перечитывают тысячу раз и дают почитать мальчикам, чтобы проверить, «тот ли он самый».
Я положила в чемодан три томика.
«Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры
«Бесконечная история» Михаэля Энде
«Опасные связи» Шодерло де Лакло
Все три уже экранизированы. Ладно, призна́юсь: киношки мне понравились, я взяла с собой книги и, когда прочту их, буду говорить, что пошла в кино ПОТОМ и была УЖАСНО РАЗОЧАРОВАНА интерпретацией!
Какую из трех выбрать?
Так-так-так…
Решено: иду на пляж с «Опасными связями» под мышкой.
Идеально!
Де Вальмон и маркиза де Мертей[40] слишком… скучны, а Джон Малкович и Киану Ривз[41] просто ужасны, оба напоминают хвастливых петухов.
До скорого, мой потусторонний читатель.
* * *
Он смахнул слезу указательным пальцем и закрыл дневник.
Даже теперь, много лет спустя, он испытал потрясение, прочитав это имя.
Оно было подобно призраку.
Безобидному.
Так они все думали.
8
13 августа 2016
14:00
– Это ее почерк!
Клотильда ждала ответа.
Любого.
Не дождалась.
Губы Франка были заняты пластиковым горлышком литровой бутылки «Ореццы»[42] – ровно столько жара выгнала через кожу. Три четверти он выпил, одну четверть вылил на себя.
Франк пробежал девять километров, до семафора[43] Кавалло и обратно. Неплохо для начала в тридцатиградусную жару. Он повесил на веревку влажную футболку и наконец-то соизволил спросить:
– Откуда такая уверенность, Кло?
– Я просто знаю.
Она стояла, прислонившись спиной к корявому стволу оливы, и смотрела на конверт.
Кемпинг «Эпрокт»
Бунгало С29
Клотильде Идрисси
Ей совсем не хотелось рассказывать Франку об открытках, которые мать писала ей в детстве. Она хранила всю свою корреспонденцию вместе с фотографиями и время от времени перечитывала слова на обороте, хотя они терзали ей душу, как зловредные призраки.
– Вся моя жизнь – темная комната. Большая… красивая… темная… комната.
Торс Франка блестел от пота, солнце золотило коротко стриженные светлые волосы, он был «сыном света», а не ночи, не тьмы, не тени. Много лет Клотильда любила в своем муже именно эту сторону его натуры – он тянул ее из тени в свет.
Франк сел на пластиковый стул и посмотрел Клотильде в глаза:
– Ладно, Кло… не волнуйся так… Я помню все твои рассказы. В пятнадцать лет ты была фанаткой той актрисы, одевалась на манер ежика-гота и вела себя с родителями как неблагодарная дрянь. Когда мы познакомились, ты показала мне «Битлджус», помнишь? И остановила картинку на кадре, где героиня произносит эту самую фразу про комнату, потом улыбнулась и пообещала: «Мы перекрасим ее во все цвета радуги…»
Неужели Франк и правда помнит?
– Твоя Вайнона Райдер два часа наблюдала с экрана, как мы занимаемся любовью на диванчике.
Это тоже задержалось у него в мозгу?
– Вот что я скажу, Кло: тот или та, кто прислал письмо, мерзко пошутил.
Пошутил? Франк действительно произнес слово «пошутил»?
Клотильда в энный раз перечитала фразу, которая потрясла ее сильнее всего.
Когда будешь завтра в Арканю у Лизабетты и Кассаню, задержись на несколько минут под зеленым дубом. – до наступления темноты.
Я увижу тебя и, надеюсь, узнаю.
Буду счастлива, если приведешь с собой дочь.
Больше мне ничего не нужно. Совсем ничего.
Посещение родителей отца было назначено на вечер следующего дня. Франк упорствовал в попытках объяснить необъяснимое:
– Именно так, Кло. Представить не могу, кто этот грязный шутник и зачем он так поступает, но…
– Но?
Прежде чем продолжить, Франк положил руку жене на колено. Нежный муж исчез – его место снова занял моралист, проповедник, изрекающий веские аргументы, репетитор, вбивающий знания в голову бестолковой ученице. Клотильда чуть не задохнулась от его самодовольства.
– Зайду с другой стороны, Кло. В вечер аварии, 23 августа 1989 года, вы четверо – ты, твой отец, твоя мать и Николя – находились в машине. В этом ты не сомневаешься.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
