Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
– У тебя все в порядке? – кричит папа сверху. Гвенди слышит его шаги прямо над головой. – Помощь нужна? Акваланг? Ласты?
– Нет, – отвечает она и хватает еще одно полотенце, чтобы наверняка скрыть мешок. – Я уже поднимаюсь.
– Ну ладно.
Она снова прислушивается к приглушенным папиным шагам. Шаги удаляются. Слава богу.
Сверток с пультом и монетами очень тяжелый. Кряхтя и отдуваясь, Гвенди тащит его вверх по лестнице. Благополучно добравшись до своей комнаты, она запирает дверь и поспешно разворачивает полотенца. Снаружи пульт вроде бы не поврежден, но кто знает, что там внутри. Она сдвигает левый рычажок и ждет, затаив дыхание. Секунду ей кажется, что ничего не произойдет и что пульт все-таки испорчен, но тут из прорези в боку беззвучно выезжает дощечка, и на дощечке лежит шоколадная обезьянка размером с мармеладное драже. Гвенди быстро сует ее в рот и закрывает глаза, наслаждаясь волшебным вкусом, тающим на языке.
Холщовый мешок порван в нескольких местах и годен только на выброс, но это не повод для беспокойства. Гвенди обводит взглядом комнату, потом открывает шкаф. Внизу громоздятся горы обувных коробок, сложенных как попало. Родители уже давно не заглядывают в ее шкаф.
Она достает из большой картонной коробки пару старых сапог и швыряет их в дальний угол шкафа. В освободившуюся коробку кладет пульт и ссыпает монеты. Потом закрывает коробку крышкой и задвигает ее – теперь она слишком тяжелая, чтобы поднять, картон просто не выдержит и порвется – в глубь шкафа, вплотную к задней стенке. Остальные коробки Гвенди распихивает вокруг и сверху.
Закончив работу, она отступает на пару шагов, чтобы оценить результат. Вроде бы ничего не заметно. Гвенди хватает промокший холщовый мешок и идет в кухню, чтобы выбросить его в мусор, а заодно и позавтракать.
Потом она целый день предается безделью, смотрит телевизор и лениво листает учебник истории. Каждые полчаса – больше дюжины раз за день – она поднимается к себе в комнату и проверяет, на месте ли коробка с пультом.
На следующий день, собираясь на школьный бал, она вдруг понимает, что ей не хочется никуда выходить. Не хочется оставлять пульт без присмотра.
И это теперь моя жизнь? – размышляет она по дороге на бал. Этот пульт – моя жизнь?
15
Гвенди всерьез не задумывается о продаже серебряных долларов, пока не видит рекламную листовку в витрине кафе. А потом она думает только об этом. Да, однажды она заходила в нумизматический магазин, скорее из интереса. Но теперь многое изменилось. После окончания школы Гвенди хочет учиться в одном из университетов Лиги плюща, а учеба в таком заведении стоит недешево. Она собирается подать заявление на стипендию, и с ее оценками можно рассчитывать на хорошее подспорье, но его вряд ли будет достаточно. Наверное, нет. Наверняка нет.
Но зато у нее есть целая куча Моргановских серебряных долларов 1891 года выпуска. Больше ста штук, по последним подсчетам.
Гвенди листала прошлые номера «КОЙНидж» в аптеке и знает, что стоимость Моргановских долларов не просто держится, а неуклонно растет. Если верить журнальным статьям, инфляция и неустойчивая обстановка в мире изрядно способствуют укреплению рынка золотых и серебряных монет. Сначала Гвенди собиралась продать (может быть, в Портленде, а еще лучше – в Бостоне) столько монет, сколько нужно, чтобы оплатить учебу в университете, а как объяснить это внезапное богатство, можно придумать и позже, когда дело будет сделано. Может быть, она скажет, что нашла клад. Трудно поверить, но трудно и опровергнуть. (Хитрые планы шестнадцатилетних редко бывают продуманными до мельчайших деталей.)
Рекламная листовка выставки-продажи монет и почтовых марок наводит Гвенди на новую мысль. У нее рождается план.
Она возьмет две монеты – двух будет достаточно, чтобы прощупать почву, – и прямо с утра в субботу сядет на велосипед и поедет на выставку. Там она все узнает, и если монеты действительно продаются – и по хорошей цене, – можно будет думать дальше.
16
Первое, на что обращает внимание Гвенди, войдя в субботу, в пятнадцать минут одиннадцатого, в здание местного Комитета ветеранов, это его размеры. Внутри здание оказалось намного больше, чем снаружи. Столы продавцов расставлены длинным замкнутым прямоугольником. Сами продавцы – в основном мужчины – стоят внутри прямоугольника. Посетители выставки, которых уже собралось больше трех дюжин, с настороженными взглядами обходят столы по внешнему периметру, нервно перебирая пальцами. В раскладке коллекций нет никакого порядка: столы с монетами чередуются со столами с марками без всякой системы, многие продавцы представляют коллекции и того и другого. Есть даже пара коллекций редких спортивных карточек и табачных вкладышей. Гвенди с изумлением видит, что карточка Микки Мэнтла с автографом стоит 2900 долларов. В каком-то смысле это ее утешает. По сравнению с такими суммами два ее серебряных доллара представляются сущей малостью.
Она стоит в двух шагах от входа и озирается по сторонам. Для нее здесь все ново и незнакомо, она растеряна и даже немного напугана. Видимо, это заметно со стороны, потому что продавец за ближайшим столом окликает ее:
– Растерялась, красавица? Я могу чем-то помочь?
Это круглолицый мужчина лет за тридцать, в очках и бейсболке «Ориолс». В бороде крошки, в глазах – озорной огонек.
Гвенди подходит к его столу.
– Спасибо, я просто смотрю.
– Смотришь, чтобы купить или чтобы продать? – Его взгляд падает на голые ноги Гвенди и задерживается на них чуточку дольше, чем следовало бы. Потом продавец поднимает взгляд и улыбается, но Гвенди не нравится эта улыбка. И ей больше не нравится блеск в его глазах.
– Просто смотрю, – повторяет она и поспешно отходит от его стола.
В двух столах от нее какой-то мужчина изучает крошечную марку, держа ее пинцетом под лупой. Гвенди слышно, как он говорит продавцу:
– Даю семьдесят долларов, и это уже на двадцатку превысит лимит. Жена убьет меня, если…
Гвенди не задерживается, чтобы узнать, состоялась ли сделка.
На дальнем конце прямоугольника стоит стол, на котором разложены только монеты. В центре верхнего ряда лежит Моргановский серебряный доллар. Гвенди решает, что это хороший знак. Продавец за столом – лысый старик. Гвенди затрудняется определить его возраст, но он точно годится ей в дедушки. Он улыбается ей и не пялится на ее ноги. Для начала неплохо. Старик стучит пальцем по бейджу с именем на кармане рубашки.
– Я Джон Леонард, но друзья называют меня просто Ленни. Вид у тебя дружелюбный, так что будем считать, мы друзья. Чем я могу тебе помочь? Хочешь завершить коллекцию Линкольновских центов? Или, может, ты ищешь пять центов с индейцем? Или юбилейные четвертаки разных штатов? Есть редкая Юта, в очень хорошей сохранности.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
