– Расскажите нам об Уолтере Дабни.
Достав из кармана диктофон, Джеймисон положила его на стол.
– Не возражаете, если я запишу наш разговор?
Покачав головой, Томпсон откинулась назад.
– Даже не знаю, с чего начать… Уолтер – замечательный человек. Я поступила на фирму через год после окончания колледжа. Я проработала здесь пятнадцать лет, восемь лет назад стала партнером. Уолтер был прекрасным наставником и другом. И просто хорошим человеком. Я не могу поверить, что это случилось.
– Значит, вы не сталкивались ни с чем таким, что могло бы объяснить его поступок? – спросил Декер.
– То, что Уолтер застрелил на улице человека? Нет. Абсолютно ни с чем. Это что-то немыслимое!
– Нам известно, что сегодня утром он отправился в Вашингтон на встречу в Центральное управление ФБР. Вы знали об этом?
– Да. Мы оказываем консультации Бюро по некоторым вопросам. Мы сотрудничаем с несколькими крупными подрядчиками, помогаем им выполнять заказы Бюро качественно и в срок.
– По крайней мере, такова официальная легенда, – заметил Декер.
– И это также истинная правда, – Томпсон с вызовом посмотрела на него. – В нашем сообществе нас очень высоко ценят. У нас просто космическая репутация.
– Значит, сегодня Дабни не заглядывал в офис? – спросил Декер.
– По крайней мере, мне об этом неизвестно. Офис открывается в половине девятого утра. Но те, у кого есть собственный ключ, могут приходить и уходить в любое время.
– Однако если Дабни все же приходил сюда, система безопасности должна была это зафиксировать?
– Да. Это можно проверить.
– Спасибо, – сказал Декер. – А вчера он был на работе?
– Да. Я встречалась с ним. Я только что вернулась из-за границы и доложила Уолтеру о делах. Я до сих пор не пришла в себя после долгого перелета. И вот теперь это…
– Где именно вы были?
Она поджала губы.
– Какое это имеет отношение к тому, что произошло?
– Возможно, никакого. Но я хочу получить полную картину.
Не отрывая от него взгляда, Томпсон отпила глоток чая.
– На Ближнем Востоке. Сказать более конкретно я не могу.
– Проекты, которыми занимался Дабни, никак не могут объяснить то, что произошло сегодня утром?
– Я сильно сомневаюсь. И я не могу вдаваться в подробности. Большинство наших работ засекречены. Большинство тех, кто работает здесь, и все партнеры фирмы имеют высшую степень допуска. Какая степень допуска у вас?
– Там, где я живу, даже нет охранной системы.
Брови Томпсон взметнулись вверх. Она перевела взгляд на Джеймисон.
– Что еще вы хотите узнать?
– Каким Дабни был вчера? – спросила Алекс. – Нормальным? Взволнованным?
– Нормальным.
– Ничего такого, что вызвало бы у вас подозрения?
– Например?
– Необычные фразы, – подсказал Декер. – Возбуждение. Отсутствие сосредоточенности.
– Нет, ничего такого.
– Дабни не мог сидеть на наркотиках?
Томпсон изменилась в лице.
– Уолтер?! Вне всякого сомнения, нет! Я лишь изредка видела, как он выпивал бокал вина.
– Сегодня Дабни должен был присутствовать на совещании единственным представителем от вашей фирмы? – спросил Амос.
– Да. С технической стороной дел Уолтер был знаком не хуже остальных. Однако на сегодняшнем совещании должна была обсуждаться высшая стратегия. Уолтер часто занимался этим один, особенно когда встречался с важными заказчиками.
– За последний месяц в поведении Дабни не было ничего необычного? – спросила Джеймисон.
– Да вроде ничего. Я хочу сказать, ничего не бросалось в глаза.
– Жена Дабни сказала, что примерно с месяц назад он совершил неожиданную поездку. А когда вернулся, не сказал ей, где был. С этих пор он казался ей другим.
Томпсон была удивлена.
– С месяц назад?.. Я не знаю, куда ездил Уолтер. Если этим занимался наш транспортный отдел, там должна сохраниться запись.
– Мы будем вам очень признательны, если вы это проверите, – сказала Джеймисон.
– Разумеется. – Достав сотовый телефон, Томпсон набрала текстовое сообщение. – Готово. Как только у меня будет ответ, я свяжусь с вами.
Встав, Декер обошел комнату. Томпсон наблюдала за ним.
– Судя по всему, дела у вашей фирмы идут очень успешно, – отметил Амос.
– Мы напряженно работаем, и это действительно приносит свои плоды. Мы только что заключили два крупных контракта, которые позволят нам практически вдвое увеличить прибыль по сравнению с прошлым годом.
Декер посмотрел ей в лицо.
– А без Дабни что станет с фирмой?
Томпсон заколебалась.
– Мы являемся партнерами с ограниченным правом голоса, но Уолтер – старший партнер, и у него в руках решающий пакет. Уверена, в учредительных документах есть слова о его… о его уходе, но лично я ничего не знаю. Это должен знать наш штатный юрист.
– Мы хотим взглянуть на эти документы, – сказал Амос.
– Они имеют какое-то отношение к тому, что сделал Уолтер? – спросила Томпсон.
– Имеет отношение все – до тех пор, пока не выяснится обратное, – ответил Декер.
У него завибрировал сотовый телефон. Прочитав текстовое сообщение, он кивнул Джеймисон. Встав, та убрала диктофон в карман.
– Благодарю вас, мисс Томпсон. Мы будем держать с вами связь.
– И напоминаю: не забудьте проверить, был ли Дабни здесь сегодня утром, – добавил Амос.
– У меня отличная память, агент Декер, – раздраженно произнесла Томпсон.
– Как и у меня, – ответил он. – Так что я не забуду о своей просьбе.
Покинув кабинет, они направились к лифтам.
– В чем дело? – спросила Джеймисон.
– Дабни только что скончался.
– О господи!.. Что ж, думаю, неожиданным это никак не назовешь.
– Но перед смертью он пришел в сознание.
– Он что-нибудь сказал? – возбужденно спросила Джеймисон.
– Да.
– И что же? – жадно спросила она.
– Похоже, Дабни произнес набор слов, в котором не увидел абсолютно никакого смысла никто из присутствовавших.
– Полная галиматья? Следствие травмы головного мозга?
– Ну, поскольку я сам перенес травму головного мозга, могу сказать уверенно: то, что одному человеку кажется галиматьей, для другого может стать откровением.
