— Лефест! — выкрикнул Гален. — Что там у тебя?
— Машинный дух дал согласие на активацию, — ответил технодесантник. — Все готово.
Гален уже собирался приказать Лефесту подорвать заряд, но в этот момент затрещал вокс.
— Капитан, — раздался голос брата Аксиля. Он хрипел и булькал, словно говорил с полным крови ртом. Возможно, так оно и было. — «Августия» еще жива. Ей здорово досталось, но она сможет вытащить нас отсюда.
Надежда. Порой Император даровал ее в самые неожиданные моменты.
— Запускай двигатели, брат! — прокричал Гален. — Сержант Рулл, ты слышишь меня? Выходите из боя. возвращаемся к штурмовому кораблю.
Капитан вложил меч в ножны и со всех ног побежал к «Грозовому ворону», прямо по груде изодранной плоти и внутренностей — останкам некогда огромного и могучего биоформа. Несколько уцелевших горгулий еще продолжали инстинктивно сражаться, хлопая крыльями и пронзительно визжа в ответ на посылаемые в них очереди болтов, но в целом воздушная атака тиранидов захлебнулась. Штурмовые десантники из группы прикрытия не подпускали ксеносов к кораблю, но их осталось слишком мало. Они не смогут долго сдерживать рой.
— Капитан! — выкрикнул в вокс Рулл. — Уходите! Нам все равно не отступить, мы окружены. Обещаю, капитан, они заплатят за кажд...
Голос сержанта потонул в протяжном треске болт-пистолета и шипящем визге ксеносов, столь пронзительном, что у Галена свело скулы. Тут уже ничего не поделать: рой обступил штурмовых десантников со всех сторон. Но даже когда их захлестнула волна плоти, они стояли неколебимо и продолжали биться до самого конца, как и подобает настоящим Ультрамаринам. Гален время от времени замечал редкие проблески славного синего цвета ордена посреди омерзительной бледной текучей массы организмов-воинов. Душа капитана разрывалась на части; он отчаянно хотел броситься в бой и помочь братьям, но не мог оставить Пятую роту без командира.
— Ко мне! — крикнул он, и воины командного отделения забрались обратно в отсек «Грозового ворона».
Брат Фирон потерял ногу, но продолжал рычать обещания возмездия, пока два товарища-космодесантника затаскивали его внутрь корабля. Впрочем, Фирону еще повезло: четверо других воинов Галена уже никогда не вернутся из этого каньона. И что самое прискорбное, у Ультрамаринов даже не было времени собрать их геносемя.
Едва последний космодесантник оказался на борту, брат Аксиль запустил стартовые ускорители и штурмовой корабль взмыл в воздух, протестующе визжа и рассыпая по дну каньона куски оплавленного и покореженного металла. Перед тем как аппарель закрылась и «Грозовой ворон» начал медленно подниматься вдоль южного склона каньона, Гален бросил прощальный взгляд на технодесантника Лефеста. Тот сидел на земле рядом с циклонным зарядом, сжимая в руке плазменный пистолет, его серворука раздирала корпус бомбы. Лефест прижал кулак к груди, отдавая честь капитану. После чего аппарель поднялась до конца, отрезав сидящих внутри Ультрамаринов от резкого света солнца Колована и раненого технодесантника.
— Марс узнает о твоей жертве, брат, — прошептал капитан.
Лефест молча смотрел, как к нему приближается тиранидская орда. «Интересно, — подумал он, — догадываются ли эти существа, что сейчас произойдет? Знает ли направлявший их гнусный чужеродный разум, что погибель не за горами?»
Милостивый Омниссия, как же невыносимо болела рана в груди. Лефест прошел через сотни кампаний на тысячах миров, но прежде никогда не испытывал такой боли. Он все еще слышал, как биокислота с шипением въедается в плоть, пожирая его внутренности с чудовищной скоростью. С каждым вздохом по телу растекалась мучительная волна. Значит, легкое отказало. И вероятно, это еще не самая серьезная из его ран.
Но все это неважно.
Капитан, Император упаси его, выразился предельно ясно, и Лефесту оставалось лишь надеяться, что Пятая отступила достаточно далеко, чтобы избежать грядущего катаклизма.
Серворука сорвала стальную пластину с корпуса, обнажив проводку и микросхемы — бьющееся сердце циклонного заряда. Столь священное оружие не заслуживает такого бесцеремонного отношения, но Лефест надеялся, что мстительный машинный дух поймет его.
Когда визжащая волна мерзких тварей достигла склона кратера и хлынула к его искалеченному телу, технодесантник Лефест приставил ствол плазменного пистолета к обнаженным механизмам заряда и выстрелил.
Доставленное с «Обороны Талассара» устройство было убийцей крепостей, простой и эффективной боеголовкой, способной положить конец потенциально тяжелой и кровопролитной осаде еще до ее начала. Каждый циклонный заряд содержал в себе множество гравитационных взрывчатых веществ, которые запускали цепную реакцию, внедряясь даже в самую плотную материю и раздирая ее на части, пока реакция не затухала глубоко в коре планеты. Возникающие в результате тектонические колебания разрушали вражеские укрепления с пренебрежительной легкостью. Даже самые прочные фундаменты не могли устоять перед ними. В определенном количестве эти заряды могут полностью разрушить планету. Одного такого устройства недостаточно, чтобы уничтожить мир, но, если разместить его в нужном месте, оно способно кардинально изменить облик поверхности.
Заряд взорвался в критической точке на дне Трансадвериканского каньона. Первая волна пробила дыру в земле, одновременно вогнав в планетарную кору следующую порцию гравитационных боеприпасов. В воздух взметнулся столб пыли и измельченных останков тиранидов.
Земля содрогнулась. Истерзанная поверхность покрылась паутиной трещин, в зияющие пропасти посыпались куски породы. С противоположной стороны каньона стали отваливаться огромные глыбы, увлекая за собой в бездну десятки биоморфов. Существа тщетно пытались ухватиться за выступы и выбраться обратно. Затем планета словно застонала от боли: с ужасающим грохотом взорвались гравитационные заряды, послав ударную волну с быстро меняющейся плотностью в глубь планетарной коры Колована. Прочнейший пласт отложений просто испарился, тысячи кубометров осадочных пород обратились в пыль.
В считанные секунды дальняя сторона каньона обвалилась на тысячи метров. Скопившиеся там тираниды исчезли в громадном черном облаке распыленной породы. Сам же каньон разошелся в стороны, словно старая рана. Из раны этой начала подниматься магма, в результате чего облака пыли подернулись рябью от жара. Каньон раскололся еще сильнее, и в воздух взметнулась огромная струя лавы.
Тон и громкость грохота уменьшились, когда ударная волна дошла до нижних слоев коры планеты. Давление лавы ослабло, и содрогания прекратились. Взрыв и последовавшее за ним землетрясение расширили каньон на полкилометра и до неузнаваемости изменили окружающую местность: скалистые пустыни раскололись еще сильнее, древние подземные пещеры и русла рек обрушились, а под землей образовались новые пустоты.
На какое-то время наступило относительное затишье. Первичные ударные волны и извержения сменились низким рокотом.
Но это был еще не конец.
