– Привет, – поздоровался он. – Ты меня ищешь?
Мартин Бек сел за стол с короткой стороны, придвинул к себе пепельницу и раскурил сигарету.
– Я никого конкретно не ищу, – ответил он. – Но если у тебя найдется немного времени…
– Тогда подожди, – попросил помощник. – Мне надо отправить эту особу в уголовную.
Он исчез, вернулся через несколько минут с радиопатрулем, взял со стола конверт и передал его патрулю. Женщина встала, повесила сумку через плечо и поспешила к дверям во двор. Не оборачиваясь, она бросила на ходу:
– Ну, давай, старина, поехали.
Патруль взглянул на дежурного помощника, но тот лишь пожал плечами с комическим удивлением. Тогда патруль надел свой шлемофон и вышел следом.
– Держится как у себя дома, – заметил Мартин Бек.
– Так она здесь не первый раз. И едва ли последний.
Он тоже сел к столу и принялся выколачивать свою трубку о край пепельницы.
– Ну и жуткая история произошла с Нюманом. Как оно все было на самом деле?
Мартин Бек коротко рассказал.
– Жуть, – сказал помощник, – Этот убийца, должно быть, совсем спятил. Но почему он выбрал именно Нюмана?
– Ты его знал? – спросил Мартин Бек.
– Не очень хорошо. Он не из той породы людей, которых можно хорошо знать.
– Он был здесь у вас со спецзаданием. Когда его перебросили в четвертый?
– Три года назад, даже кабинет отвели отдельный. В феврале шестьдесят восьмого.
– А что он был за человек? – спросил Мартин Бек.
Дежурный помощник набил трубку и раскурил ее.
– Даже и не знаю, как описать. Ты ведь с ним тоже был знаком. Честолюбивый, настойчивый, почти без чувства юмора. Взгляды самые что ни на есть консервативные. Ребята, которые помоложе, его побаивались, хотя по службе они не сталкивались. Он мог так обрезать… Впрочем, я тебе говорю, что не очень хорошо его знал.
– А были у него близкие друзья среди коллег?
– Во всяком случае, не у нас. Насколько я могу судить, наш комиссар не особенно с ним ладил. А как было в других местах, не знаю.
Помощник задумался и бросил на Мартина Бека какой-то непонятный взгляд. Как бы просительный, но в то же время понимающий.
– Н-да, – сказал он.
– Что н-да?
– У него небось до сих пор есть дружки на Кунгсхольмен.
Мартин Бек не ответил. Вместо этого он сам задал вопрос:
– А враги?
– Не знаю. Думаю, что враги у него были, но здесь – навряд ли, и не такие, чтобы…
– Ты случайно не знаешь, ему никто не угрожал? – спросил Мартин Бек.
– Нет, он со мной не слишком откровенничал. А вообще…
– Что вообще?
– А вообще, Нюман был не из тех людей, которым можно пригрозить.
В стеклянном загончике зазвонил телефон, помощник прошел туда и снял трубку. Мартин Бек стал у окна, засунув руки в карманы. В участке царила полная тишина. Ее нарушал только голос человека, говорившего по телефону, да сухое покашливание пожилого дежурного позади коммутатора. Надо полагать, этажом ниже, в камерах предварительного заключения, было далеко не так тихо.
Мартин Бек внезапно ощутил всю глубину своей усталости. После бессонной ночи щипало глаза, в горле першило от множества сигарет.
Телефонный разговор что-то затягивался. Мартин Бек зевнул и принялся листать газету, пробежал несколько столбцов, принялся за комикс, не думая, что читает. Наконец он сложил газету, постучал в стеклянную перегородку и, когда человек у телефона поднял голову, знаками показал ему, что хочет уйти. Помощник комиссара кивнул и продолжал болтать по телефону.
Мартин Бек раскурил еще одну сигарету и мимоходом подумал, что, если считать со вчерашнего утра, он выкурил за сутки, пожалуй, сигарет пятьдесят.
X
Если хочешь наверняка угодить в тюрьму, надо убить полицейского.
Эта истина действительна для большинства стран, а среди них не последнее место занимает Швеция. И впрямь, история преступлений в Швеции насчитывает немало нераскрытых убийств, но среди них нет ни одного дела по убийству полицейского.
Если отправляют к праотцам кого-нибудь из их компании, силы полиции поистине удваиваются. Все разговоры о недостатке людей и средств смолкают, будто по мановению волшебной палочки, на расследование бросают сотни сотрудников, тогда как обычное дело может рассчитывать на троих, от силы на четверых.
Тому, кто поднимет руку на полицейского, не уйти от правосудия. И отнюдь не потому, что широкие круги общественности всецело солидаризируются с властями, как это, например, имеет место в Англии или в социалистических странах, а потому, что вся личная гвардия главного шефа полиции твердо знает, чего от всей души желает шеф.
Мартин Бек стоял на Регерингсгатан и наслаждался утренним холодком.
Он был без оружия, зато в правом внутреннем кармане у него лежал размноженный на ротапринте циркуляр Управления государственной полиции. Циркуляр очутился на его столе день назад и представлял собой выдержки из новейшего социологического исследования.
Полиция недолюбливает социологов, особенно в последние годы, с тех пор, как социологи начали совать свой нос в ее дела, а их выводы пробудили бдительность вышестоящих инстанций. Возможно, эти инстанции смутно ощутили, что впредь им не удастся утверждать, будто все, кто занимается социологией, суть коммунисты и только о том и думают, как бы им успешнее осуществлять свою подрывную деятельность.
Социологи способны на все – так совсем недавно во всеуслышание заявил главный инспектор Мальм в очередном приступе раздражения. Мальм был начальником над полицейскими, в том числе и над Мартином Беком.
Может быть, Мальм по-своему и прав. Социологи и не такое докажут. Например, они докопались до того обстоятельства, что теперь при поступлении в полицейскую школу не требуют хороших отметок или что IQ[5] полицейских патрулей снизился по Стокгольму до 93.
– Все враки! – воскликнул тогда Мальм. – И не соответствует действительности! И кроме того, у нас IQ не ниже, чем в Нью-Йорке!
Он недавно посетил с познавательными целями Соединенные Штаты.
Исследование, помещавшееся в правом кармане у Мартина Бека, вскрывало новые любопытные факты. Оно утверждало, что профессия полицейского отнюдь не самая опасная по сравнению с другими, вполне мирными занятиями. Совсем напротив, другие сопряжены с гораздо бóльшим риском. Строительные рабочие и лесорубы рискуют жизнью гораздо чаще, не говоря уже о грузчиках, шоферах и домохозяйках.
