— И тебе ничего не известно о работе в Алжире?
— Ничего, клянусь тебе!
— Тогда, может, чья-то глупая шутка? Кто-то тебя разыграл? Хотя нет, гляди-ка, печать. Похоже, настоящий контракт. И дата: 9 января. Всего неделю назад подписан!
— А, ну тогда все понятно! — сразу успокоился пан Роман. — Конечно же глупая шутка. За неделю письмо не успеет дойти из Алжира. Кто-то устроил мне в январе первое апреля.
Мама вдруг подозрительно глянула на детей, со жгучим интересом прислушивающихся к захватывающему разговору родителей.
— Дети, вы что-то об этом знаете? Откуда появилось письмо?
Волнуясь, Яночка постаралась как можно доходчивей объяснить родителям:
— Нет, это не глупая шутка. И письмо вовсе не шло по почте, его принес нам человек, который только вчера прилетел из Алжира. И Хабр сказал — он порядочный человек. И он сказал — дело очень срочное.
— Откуда Хабр мог знать, что дело срочное? — опять недоверчиво перебила мама.
— Не Хабр сказал срочное, а тот человек, который из Алжира прилетел, — пояснила дочка. — Я была дома одна, он мне и отдал письмо. И сказал — дело срочное, пан Хабрович должен приступить к работе уже пятнадцатого марта.
— Что?! — в один голос воскликнули родители.
— Пятнадцатого марта! — энергично повторила Яночка.
— Он что-нибудь еще говорил? — поинтересовался отец слабым голосом.
— Говорил. Тебя приняли на работу в Алжире по контракту. И прислали тебе эти самые контракты. Один экземпляр ты должен подписать и немедленно отослать в Алжир копию. А оригинал... а с оригиналом отправиться в Полсервис и там провернуть все формальности. Это сказал тот самый алжирский пан.
— Езус-Мария! — помертвевшими губами прошептал пан Роман и опустился на табуретку. Ноги его не держали.
Макароны отчаянно кипели, на кастрюле с супом подпрыгивала крышка, зразы в густом томатном соусе пригорели, о чем недвусмысленно свидетельствовал разошедшийся по квартире запах. А пани Кристина в третий раз перечитывала потрясающий документ, все глубже вникая в его смысл. Оторвавшись от дверного косяка, Павлик кинулся в комнату и вернулся с большим французско-польским словарем. Смертельно бледный, пан Роман в полной растерянности с ужасом взирал со своей табуретки на жену.
А та сурово вопросила, глядя на детей:
— Что такое АД?
— Этого мы не знаем, — ответил Павлик. — Зато знаем, что такое Тиарет. Это такой город в Алжире.
А Яночка подчеркнуто громким голосом повторила:
— И Хабр сказал — этот человек порядочный и честный, никакой не мошенник.
Уже с давних пор все семейство Хабровичей прониклось полным доверием к мнению поразительно мудрой собаки, поэтому и теперь мнение Хабра оказалось решающим. Сразу отпали сомнения в подлинности документа. Хабр еще ни разу не ошибался. Вот и теперь его авторитетное мнение окончательно добило пана Хабровича. Значит, документы и в самом деле подлинные? Значит, все в порядке? Что же ему теперь делать?
И совсем уже, не сознавая, что делает, пан Роман наклонился к сидящему под столом Хабру и подоткнул ему под нос документы на проверку, умоляющим голосом вопросив:
— Песик, скажи, что ты обо всем этом думаешь?
Хабр с большим интересом принялся обнюхивать бумаги. Нюхал и нюхал как черт, просто не мог от них оторваться! И при этом не выразил никакого неудовольствия, напротив, с удовлетворением постучал хвостом по полу. Пан Роман выпрямился, окончательно сбитый с толку.
— И что теперь? — беспомощно спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Тут пани Кристина почувствовала наконец запах пригоревших зраз в томатном соусе, стремительно повернулась к плите и машинально выключила все горелки. Опомнившись, опять включила газ под чайником и недоваренными макаронами и стала распоряжаться:
— А ну забирайте суп и марш в комнату! Стол уже накрыт. Макароны еще поварятся. Совсем необязательно нам ломать головы в кухне, с тем же успехом можем заниматься этим за столом.
Опустошив тарелку супа, пан Роман немного успокоился и обрел способность рассуждать.
— В конце концов, я готов поверить в то, что в Алжире существует некая строительная фирма со странным названием... Более того, я готов допустить, что эта фирма желает принять на работу инженера-строителя из Польши, платить ему зарплату и предоставить жилье, служебную, так сказать, квартиру. А вот почему они выбрали именно меня — этого я никак не могу понять! И не знаю, что мне делать.
— А это я тебе скажу! — заявила энергичная пани Кристина. — Ты должен отправиться в алжирское посольство и спросить их, что все это значит. Заодно узнаешь, что означают эти самые АД. Догадываюсь, это их валюта, но должна же я знать, по какому курсу ее рассчитывать!
Не слушая жену, пан Роман продолжал рассуждать вслух:
— И почему выбрали именно меня? В конце концов, не такой уж я знаменитый специалист, чтобы обо мне знали во всем мире. И в жизни не пытался ни разу выехать ни в одну загранкомандировку...
— А жаль! — вполголоса прокомментировала жена.
— ...так откуда мог взяться вдруг контракт? Ничего общего у меня с Алжиром никогда не было...
Павлик пришел к выводу, что самое время им вмешаться, и пнул под столом сестру.
— А не могло получиться так, — осторожно произнесла сестра, глядя на отца невинными голубыми глазами, — не могло получиться так, что кто-нибудь из твоих знакомых, работающих в Алжире, замолвил там о тебе словечко?
Отец с головой погрузился в свои рассуждения и не слышал того, что сказала дочь. Услышала и прореагировала мама.
— Как ты сказала? — подозрительно спросила она.
— Очень просто, — ответила Яночка, собираясь повторить свою версию того, откуда в далекой Африке могли узнать о польском инженере-строителе, но тут подключился Павлик:
— А что? Очень даже свободно! Вон сколько там наших работает! Может, какой-нибудь папин знакомый подговорил какого-нибудь арабского предпринимателя принять на работу папу.
— ...и даже заявление за него написал, — подхватила Яночка.
Мамины подозрения усугубились.
— А ну помолчи! — решительно прервала она тоскливые рассуждения мужа. — Сдается мне, нашим детям известно по этому делу гораздо больше, чем мы думали. Дети, немедленно расскажите все, что знаете! И учтите, я не поверю в некоего мифического доброжелателя-знакомого!
Павлик попытался вывернуться.
— И совершенно напрасно! Всегда может найтись хороший человек... Яночка перебила брата:
— Так и быть, скажем правду. Вот вы вечно стонете, как трудно жить, еле сводите концы с концами, а у нас все хуже со снабжением, километровые очереди за всем. Ну мы и подумали — надо помочь родителям. Со всех сторон только и слышишь, как хорошо зарабатывают поляки, которым удается устроиться на работу по контракту за границу. Вот мы и написали за папу заявление...
