Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
В целом Гизборо не мог похвастаться популярностью у слабой половины человечества, а она вопреки всем попыткам просвещения продолжала следовать инстинктам и упорно отдавала предпочтение настоящим сильным мужчинам, желающим защищать своих близких. Женщины, в военные годы работавшие спасательницами под бомбежками, при взгляде на него кривились, чуя труса. Харт, обладатель изящного кожаного футляра с маленькими медалями, проявлял больше терпимости. По его словам, от поведения лорда Гизборо в войну не следовало воротить нос, правильнее было постараться разнюхать в нем особого рода интеллектуализм и не держать на его светлость зла за неспособность встать плечом к плечу с остальными соотечественниками в час испытаний. При этом прозвучавшие замечания насчет устриц были, по мнению Харта, невежливыми по отношению к хозяйке дома и заслуживали наказания. С прононсом, который провинившийся не мог не признать оксфордским, Харт добавил, что массы вряд ли одобрили бы включение в свой рацион двустворчатых моллюсков.
— Когда устриц было изобилие, — любезно объяснил он, — в договоры с подмастерьями включался пункт, что они станут получать строго ограниченное их количество раз в неделю. Вряд ли из этого следует, что устрицы были очень популярны.
Будучи не в силах опровергнуть эти малоизвестные сведения, его светлость промолчал. Успешно поставив его на место, Тимоти продолжил:
— Удивительно, как разная еда входит в моду. Мать рассказывает, что в ее детстве высоко ценимые нами ныне гребешки считались дешевыми и вульгарными, и их не включали в приличное меню.
— Я имела удовольствие видеть вашу матушку на приеме у Мэри Питерсфилд, — сказала миссис Хаддингтон. — Хотелось познакомиться с ней получше: она очень интересная женщина. Я в восторге от ее книги с описанием приключений на границе Конго!
Тимоти, вместе со своим единоутробным братом Уверенный в том, что Провидение устроило Вторую мировую войну с целью положить конец очаровательной, но мучительной родительской страсти исследовать затерянные уголки мира, отвесил поклон и пробормотал одну из тех формул благодарности, которые берут на вооружение наиболее дальновидные писательские родичи.
— Норма Харт — ваша мать? — резко спросил Гизборо. — Каюсь, ее книг я не читал, но о ней самой слышал. Она — знаток Экваториальной Африки? Каково ее отношение к проблеме туземцев? Или она к ней равнодушна?
Тимоти, тоже не читавший материнских книг, не собирался втягиваться в долгую дискуссию.
— Отнюдь, она мыслит чрезвычайно здраво, — промолвил он. — Если вы замышляете сафари, то самое правильное — проконсультироваться с ней. Она расскажет, из каких племен вербовать лучших носильщиков, чего ждать от вождей и в чем главный подвох: в заблуждении, будто бои обращены в христианство, в попытках боев болтать с вами по-английски или все-таки в их манере сидеть в ваших креслах.
— Я говорю не об этом! — Гизборо покраснел. — Я имел в виду… Впрочем, для леди Харт это, вероятно, не представляет интереса.
— Довольно с нас Африки и туземцев! — воскликнула Синтия. — По-моему, это скучно!
Миссис Хаддингтон, хоть и испытавшая облегчение от ее вмешательства, осуждающе уставилась на дочь. Синтия была раздражена, ничего не желала есть, теребила столовые приборы и даже не пыталась вести себя вежливо с гостями матери.
— Устали, милая? — осведомился Сэтон-Кэрью, улыбаясь ей через стол. — Наверное, как всегда, после завтрака ни разу не присели?
— К сожалению, — ответила миссис Хаддингтон. — Придется отключить телефон. Трезвонит с утра до ночи, и каждый раз спрашивают мою легкомысленную дочь, ведь так, мисс Бертли?
— Да, — послушно поддакнула Бьюла.
— Это же ложь, мамочка! — усмехнулась Синтия, обиженно дернув плечиком.
— Между прочим, — подхватил Сэтон-Кэрью, чья прыть была одобрена даже Хартом, — я сам весь день проклинаю телефон. Ждал важного звонка, а его все нет и нет. Я позвонил на станцию и попросил перенаправлять все звонки мне на ваш номер, Лилия. Знал, что вы не станете возражать.
Он ошибся. Как ни признательна была ему миссис Хаддингтон за успешное ретуширование грубости ее дочери, ее не обрадовала перспектива прерывания партии в бридж телефонным звонком. Ее ответ, безупречно учтивый, был настолько лишен сердечности, что наэлектролизованность атмосферы стала заметна даже лорду Гизборо. Правда, Тимоти решил спросить Синтию, смотрела ли она последний гангстерский кинофильм, действие которого разворачивается в театре «Орфеум», и это подняло ей настроение и положило начало оживленному спору о кино. В дальнейшем ужин был уже избавлен от неприятных моментов. Наконец миссис Хаддингтон встала из-за стола, игриво извинилась перед мужчинами, что отводит им на портвейн всего десять минут, и пригласила к себе в будуар на кофе. Затем она вышла, и пока Синтия, удалившись в спальню, снова пудрила лицо и придавала дополнительный изгиб своей и без того красиво изогнутой верхней губке, напомнила Бьюле о ее многочисленных обязанностях в продолжение вечера. Послушный Сэтон-Кэрью отвел гостей в будуар, после чего Фримби, предоставив двоим своим забегавшимся подчиненным труд по выносу остатков Ужина и превращения столовой в буфет с освежающими напитками, отправился наверх с кофейным подносом. Когда он уже уходил, появилась Синтия, и Сэтон-Кэрью чуть не расплескал кофе. Схватив его за руку, она затараторила:
— Дорогой Дэн, мне надо сказать вам нечто важное! Идемте в гостиную!
— Не сейчас, моя милая, — твердо заявила миссис Хаддингтон. — С Дэном сможешь поговорить и позднее.
— Мама, ты не понимаешь! Мне надо сообщить ему кое-что именно сейчас!
— Не забывайся, моя дорогая! Ты должна остаться и развлекать Ланса и мистера Харта. К тому же пообщаться с Дэном нужно мне самой.
— Потом посплетничаем, Синни, — улыбнулся Сэтон-Кэрью.
Синтия надула губки и собралась протестовать, но не успела вымолвить даже слова: ее раздраженная мамаша потащила Сэтона-Кэрью в библиотеку, чтобы, как она объяснила, обсудить с ним мелкие детали предстоящего карточного состязания.
— До чего же противные люди! — поморщилась Синтия. — Где мой кофе? Благодарю, Тимоти, вы ангел! Вы налили его для меня?
Затем она, как притянутая магнитом, заскользила в угол комнаты к радиоприемнику и, включив его, занялась настройкой. Лорд Гизборо направился к ней, а Тимоти, воспользовавшись возможностью, тихонько сказал Бьюле:
— До чего весело! Выдался тяжелый день? На тебе лица нет.
— Где твоя вежливость? Я ожидала иного от обольстительного мистера Харта, обладателя образцовых манер!
— То ли еще будет!
Благоговейный голос диктора предупредил, что сейчас по третьей программе прозвучит произведение Моцарта. «Это малоизвестное произведение, — продолжил он, растягивая слова, словно обращаясь к умственно отсталым, — Моцарт сочинил в восемнадцать лет. Первоначально оно…»
— Господи! — И Синтия стала искать в эфире что-нибудь другое.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
