И стал лапать застегнутую кобуру. Вот здесь майора и накрыло. О произошедшем далее неприятном инциденте никому никогда не рассказывал. Могли уволить в запас, а то и направить в психушку.
Неведомым образом личное оружие, пистолет ПМ, оказалось в руках у рядового. Тот выщелкнул обойму и, проверив отсутствие патрона в стволе, небрежно кинул его на стол.
– Успокойтесь, господин майор, давайте по делу. Если у вас есть факты, предъявляйте, обличайте. А нет – я пошел.
– Я те пойду, – взъярился офицер. – Колись, как ты, салага, умудрился на стрельбах выбивать пятьдесят очков с пяти выстрелов, а? Дальше – больше: давеча, на прошлой неделе, кто избил в бане до потери сознания отделение черпаков? Там, между прочим, не слабые ребята были – один КМС по боксу и два разрядника по вольной борьбе. Мы за тобой давно следим, отвечай, мать твою! – и контрразведчик грохнул кулаком по столу.
– Ты мою мать не трогай, а то живо башку сверну, – прошипел побледневший Ленчик. – А на ваши нелепые домыслы и обвинения скажу: у меня учителя хорошие были. Рукопашку давал бывший прапорщик спецназа ВМФ Гуров Николай Андреевич; прочие дисциплины осваивал под руководством капитана Синкевича и старлея Ярина; диверсионное дело и спецдисциплины курировал майор запаса Рогов Вениамин Григорьевич – разведка ГРУ.
Майору заметно поплохело – он лично знал Рогова. Тем не менее предпринял попытку реванша:
– Вениамин Григорьевич усы свои рыжие сбрил али нет?
– Не видел я у него усов, к тому же дядя Веня брюнет.
Контрразведчик сдулся, крыть было нечем.
– Ладно, свободен, и ротного своего покличь.
– Есть! – Ленчик лихо отдал честь и, печатая шаг, вышел из кабинета.
Через месяц рядового Дубова перевели в роту разведки.
Новое место службы оказалось интересным, хотя требования предъявлялись довольно жесткие. Бесконечные марш-броски с полной выкладкой и прочие прелести полевой подготовки. Маскировка, чтение следов, изучение и стрельба из всех видов оружия, в том числе иностранного производства. Минирование объектов и обезвреживание ВВ[9], работа с рацией, постоянные тренировки рукопашного боя, а также владение ножом. Чтение топографических карт и прочая, прочая.
В самом конце службы выдалась командировка на Кавказ – освобождали захваченных бандой иностранных журналистов. Ленчик впервые убил человека, впрочем, не одного, принял, так сказать, боевое крещение. Блевать не блевал, но некий дискомфорт ощущался.
Операция прошла удачно, банда уничтожена, заложники целые, лишь одного французика ранило шальной пулей.
Ефрейтор Дубов получил звание сержанта и медаль «За боевые заслуги». Награды получили все участники РДГ[10], а командир – старлей Крапивин – «Красную Звезду».
Накануне дембеля ротный, капитан Аничкин, предложил Ленчику остаться на контрактной основе. Он обещал подумать, но сначала отдохнуть дома и посоветоваться с отцом.
Проводы Ленчика устроили в двух километрах от базы, на берегу небольшого лесного озера. Осень полностью вступила в свои права, легкий ветерок кружил желтые листья по зеркальной глади воды. Над мангалом хлопотал новый член группы – шкафообразный малый, не имевший пока позывного. Ленчик, нарезая хлеб десантным ножом, спросил старлея:
– Никак на мое место прислали?
Крапивин что-то неразборчиво буркнул в ответ. Дубов, чем больше приглядывался к новичку, тем больше внутри ощетинивался. Улучив момент и покрутившись возле мангала, сумел посмотреть громиле в глаза. Сразу же все встало на свои места. Мерзопакостное ощущение.
– Командир, на минутку.
Отойдя за кустики, Ленчик поделился неприглядной информацией:
– Нельзя этого типа брать. В первом же рейде по его вине полгруппы ляжет. Предатель он, большой грех на его душе.
– Погодь, Ленчик, ты же первый раз парня видишь, может, ошибся?
– Нет, командир, я в таком деле не ошибаюсь.
Крапивин пригорюнился:
– И что теперь делать? На него уже приказ есть.
Дубов пожал плечами:
– Банкет только начинается, случиться всякое может.
Часа через полтора народ расслабился, пошли байки, анекдоты. Олег, так звали новичка, под воздействием алкоголя раздухарился, начал хвастать силой, стараясь показать свою крутизну. Дурачок, его недалекие мозги не могли понять, что в РДГ ценится дело, а не болтовня. Ленчик, подгадав момент, невинно поинтересовался у Олега:
– А что, ты и драться умеешь?
Тот покраснел как рак и рявкнул:
– Да уж тебя, сопляк, одной левой положу.
Парни захихикали.
– А вдруг не положишь? – Ленчик пренебрежительно сплюнул в костер.
– Да я, да тебя!.. – дальше понеслась грязная брань.
– Рядовой Попов, прекратить немедленно! – рявкнул Крапивин.
Громила захлопнул пасть, уставясь на Ленчика налитыми кровью глазами. Тот предложил:
– Слышь, ты, ложкомой, вызываю на схватку. На интерес. Если я возьму верх, ты пишешь рапорт об увольнении. Если ты победишь, то получаешь пять тысяч евриков, – и Дубов потрещал пачкой валюты, вытащенной из внутреннего кармана камуфляжа. У Попова непроизвольно дернулся кадык.
Ленчик подмигнул Крапивину:
– Командир, засекай время, я его уложу в пять секунд.
Старлей, встав за рефери, следил за секундной стрелкой. Перед самым началом боя Дубов успел бросить несколько фраз сопернику:
– Ты, предатель, забыл, сука драная, как бросил своего лучшего друга в полынье два года назад.
«Шкаф» заревел и схватился за нож:
– Не докажешь, свидетелей не было!
– Начали! – Крапивин махнул рукой.
Громила бросился вперед и оторопел – Ленчик исчез. Он объявился за спиной новичка и резко ударил того в основание черепа. Хрюкнув, амбал рухнул в траву.
– Чистый нокаут, – зафиксировал старлей.
На следующий день Попов разорвал контракт, жалуясь на здоровье: врачи и в самом деле обнаружили микроинфаркт.
Вся группа, шесть человек, провожала Ленчика на вокзале Пскова. Последние рукопожатия и пожелания. Напоследок сержант Дубов шепнул Крапивину:
– Держи место, буду через два месяца.
– Добро, отдыхай спокойно, Ленчик.
Раздался длинный гудок, и состав, лязгнув буферами, тронулся.
* * *
Лежа в ивовом теньке на берегу Оскола, Ленчик неторопливо перелистывал книгу – очередное фэнтези, пристроив ее на живот громадного пса по кличке Дружок. Сынишка Байкала солидно перерос папашу. Ага, вот и он сам плетется. Полуослепший Байкал редко покидал территорию усадьбы, но за молодым хозяином следовал постоянно. Пес тяжело рухнул на песок, не забыв облизать Ленчика. Бросив книгу, юноша обнял собак и задремал.
