Зато появилась Туу-тикки с суповой кастрюлей в лапах и сказала:
– Вон оно что, ты все-таки не удержался и открыл шкаф.
– Там сидела всего-навсего какая-то старая крыса, – угрюмо буркнул Муми-тролль.
– Это вовсе не крыса, – объяснила Туу-тикки. – Это тролль. Тролль – каким был и ты до того, как превратился в муми-тролля. Таким ты был тысячу лет тому назад.
Муми-тролль не нашелся что ответить. Он отправился домой и уселся поразмышлять в гостиной.
Немного погодя пришла Мю – одолжить стеариновую свечу и сахар.
– О тебе ходят жуткие слухи, – восхищенно сказала она. – Болтают, что ты выпустил из шкафа собственного предка. И утверждают, будто вы похожи друг на друга.
– Какая чепуха! Не говори глупости! – отрезал Муми-тролль.
Он поднялся на чердак и отыскал семейный альбом.
Муми-тролль листал страницу за страницей, и всюду, чаще всего на фоне изразцовых печей или на верандах, были изображены вполне достойные муми-тролли. Ни один не напоминал тролля из шкафа.
«Должно быть, это ошибка, – подумал Муми-тролль, – он не может быть моим родственником».
Он взглянул на своего спящего отца. Только мордочка его напоминала морду тролля. Но, может, тысячу лет тому назад?..
Вдруг зазвенела хрустальная люстра. Она тихонько качалась взад-вперед, а в окутывающем ее тюлевом чехле что-то шевелилось: мохнатое, маленькое, с длинным черным хвостом, свисавшим прямо между хрусталиками.
– Это он, – пробормотал Муми-тролль. – Мой предок поселился на люстре в гостиной.
Но это вроде бы было не так опасно. Муми-тролль уже начал привыкать к чудесам волшебной зимы.
– Как поживаешь? – тихонько спросил он тролля.
Тролль посмотрел на него сквозь тюль и помахал ушами.
– Будь поосторожней с хрустальной люстрой, – предупредил его Муми-тролль. – Это фамильная драгоценность.
Тролль, склонив голову набок, посмотрел на него внимательно, с нескрываемым любопытством.
«Сейчас он заговорит», – подумал Муми-тролль. И в тот же миг он страшно испугался: неужели предок что-нибудь скажет? А вдруг заговорит на иностранном языке, как тот зверек с косматыми бровями? А вдруг он рассердится и скажет «радамса» или что-нибудь еще в этом роде? И тогда их знакомству – конец.
– Тс-сс! – прошептал Муми-тролль. – Лучше ничего не говори!
Может, они все-таки родственники? А родственники, которые приходят в гости, могут остаться надолго. А тем более если это предок, он может остаться навсегда. Кто знает. И если вести себя неосторожно, он может тебя неправильно понять и рассердиться. Придется им тогда всю жизнь жить вместе со злым предком.
– Тс-сс! – повторил Муми-тролль. – Тс-сс!
Предок, ничего не отвечая, стал трясти хрустальную люстру.
«Я покажу ему наш дом, – подумал Муми-тролль. – Мама непременно бы это сделала, если бы какой-нибудь родственник явился к нам в гости».
Взяв лампу, он осветил красивую картину, которая называлась «Филифьонка у окна». Тролль посмотрел на картину и встряхнулся.
Муми-тролль прошел дальше, к плюшевому дивану, и осветил его лампой. Он показал троллю по очереди все стулья, зеркала в гостиной и трамвайчик из пенки – одним словом, все самое ценное и красивое, что было у семьи муми-троллей.
Тролль все внимательно рассматривал, но явно не понимал, что ему показывают. В конце концов Муми-тролль, вздохнув, поставил лампу на выступ печки.
Но тут тролля явно что-то заинтересовало. Будто мешок с тряпьем, вывалился он из хрустальной люстры и беспокойно забегал вокруг печки. Он совал голову в отверстия печки и обнюхивал золу. Он очень заинтересовался вышитым бисером шнурком, с помощью которого открывали вьюшки, и долго тыкался носом в щелку между печкой и стеной.
«Должно быть, правда, что он – мой родственник, – разволновавшись, подумал Муми-тролль. – Ведь мама всегда говорила, что наши предки жили за печкой…»
В этот миг зазвонил будильник, который Муми-тролль обычно ставил на то время, когда наступали сумерки и когда он больше всего тосковал от одиночества.
Тролль остолбенел, а потом бросился в печку, так что зола поднялась серым облаком ввысь. Через минуту он уже сердито загромыхал вьюшкой.
Муми-тролль выключил будильник и прислушался – сердце его колотилось. Но ничего больше не было слышно.
Немного сажи тихонько высыпалось из трубы, а шнурок вьюшки закачался.
Муми-тролль вылез на крышу, чтобы успокоиться.
– Ну, как тебе живется с дедушкой? – крикнула малышка Мю, съезжая с горки на санках.
– Отлично! – с достоинством произнес Муми-тролль. – В таком древнем роду, как наш, все знают, как нужно себя вести.
Муми-тролль внезапно очень возгордился тем, что у него есть предок. И вдобавок его самолюбие приятно щекотало то, что у малышки Мю никакой родословной не было и что она скорее всего появилась на свет случайно.
В ту ночь предок Муми-тролля переставил мебель во всем доме. Делал он это совсем тихо, но удивительно энергично.
Он передвинул диван к печке и перевесил все картины. Те, которые нравились ему меньше, он повесил вверх ногами. (А может, это были как раз те картины, которые ему больше всех приглянулись. Кто знает!)
Мебель была передвинута, а будильник брошен в помойное ведро. Вместо этого тролль приволок с чердака кучу старого хлама и нагромоздил его вокруг печки.
Пришла Туу-тикки и, взглянув на весь этот разгром, сказала:
– Я думаю, он хотел создать себе домашний уют. – Туу-тикки потерла нос. – Он пытался окружить печку надежным частоколом, чтобы никто не мешал ему в ней жить.
– Но что скажет мама? – забеспокоился Муми-тролль.
Туу-тикки пожала плечами.
– А зачем тебе понадобилось выпускать его из шкафа? – сказала она. – Во всяком случае, этот тролль ничего не ест. Страшно выгодно и для тебя, и для него. Попытайся отнестись ко всему этому как к забавной истории.
Муми-тролль кивнул.
Немного подумав, он залез в кучу ломаной мебели, пустых ящиков, рыбачьих сетей, рулонов бумаги, старых корзин и садовых инструментов. Очень скоро Муми-тролль понял, что там необычайно уютно. Он решил спать в корзине с древесной стружкой, стоявшей под испорченной качалкой.
