Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Элинор Кристи, исполнявшей роль Опьянения, была «прописана» амбра, китовые выделения, и она успешно справилась с ролью. «Она будто выпила пять кварт шампанского, но при этом сохраняла полный контроль над всеми своими чувствами», – отмечал журналист. Френсис Ричардс, игравшая Клевету, обратила внимание, что лимонный парфюм «заставляет ее ненавидеть всех, когда она находится на сцене». Флоренс Шорт – Страсть – пользовалась смесью из ладанника и мирры, которую профессор Рудхауз называл парфюмом Клеопатры. Он пояснил, что «ей приходилось выпивать по два стакана ледяной воды, чтобы избавиться от эффекта [аромата] каждый вечер, когда она заканчивала сцену, в которой соблазняла Юность».
В это десятилетие театральные актеры работали не просто с конкретным ароматом, но и с особыми брендами. Это был ранний опыт парфюмов знаменитостей, в число которых входил и Poinsettia английской фирмы Atkinson, о чем мы еще поговорим. Мы познакомимся и с ароматами, навеянными литературными произведениями, в частности теми, которые создавал наиболее влиятельный в мире творчества человек этого десятилетия модный дизайнер Поль Пуаре. Он так же как и Бакст, придумывал сценические костюмы для «Русских сезонов». Пуаре говорил о себе, что он находился в центре урагана высокого искусства и мог предложить изысканные, эзотерические ароматы своим богатым клиенткам.
Если охватить картину в целом, становилось очевидным, что духи начали постепенно выходить за пределы привычного круга королевских особ и аристократии. Два события ускорили этот процесс. Первым таким событием стала революция в России, одним махом погубившая российскую императорскую семью, главного покровителя парфюмерной промышленности. Судьба одного аромата – «Любимый букет императрицы» – служит поразительным примером. Созданный изначально по заказу императрицы, после революции аромат получил новое название «Красная Москва», став известной маркой советского парфюма, который выпускала государственная промышленность. Исход «белых» русских в Париж и другие страны Европы принес с собой волну парфюмерных талантов (и оппортунистов), которым предстояло освещать сцену в 1920-х годах.
Другим событием стала катастрофическая Первая мировая война. Она навсегда изменила союзы, структуру власти и состояние экономики в Европе. Понятно, что война почти на половину десятилетия сократила парфюмерное производство, хотя и не убила его. Уцелевшие парфюмеры не чурались пропаганды, словно выбор одеколона мог заявить о том, на чьей вы стороне.
Во Франции дела шли плохо, а в Америке зарождался интерес к изящным вещицам, не только к «домашним» парфюмам, поставляемым старыми добрыми фирмами Sears и Roebuck, но и тяга к более тонким ароматам. Американские солдаты, побывавшие в Европе, возвращались домой к своим матерям и девушкам. Они привозили в подарок модные европейские ароматы, которые смогли раздобыть, включая Forget Me Not («Незабудка»), выпущенные в 1916 году фирмой Caron. В Америке речь шла не о том, чтобы кого-то не забывать, а о том, чтобы заново открыть для себя эти душистые удовольствия. Когда война закончилась, спрос на ароматы резко увеличился, особенно со стороны молодого поколения женщин, рвущихся к эмансипации и в восторге открывавших для себя парфюм, который помогал им выразить себя и свои чаяния.
Special № 127
Floris, 1910
Светский парфюм
В начале девятнадцатого века существовал невероятно модный придворный журнал, «адресованный в первую очередь, леди», под названием La Belle Assemblée («Прекрасная ассамблея»). Теперь его помнят в основном благодаря иллюстрациям с последними моделями одежды, важным свидетельством стиля эпохи регентства. Являясь в определенном смысле библией стиля той эпохи, «Прекрасная ассамблея» убедила немногих парфюмеров представить свои товары на страницах журнала. И они сделали это, причем громогласно. Взять, к примеру, рекламу лавандовой воды фирмы Gattie and Pierce, расположенной на Новой Бонд-стрит. Ее реклама сопровождалась портретами членов королевской семьи – столько, сколько поместилось на выделенном месте: его светлость герцог Марлборо, графиня Дарнли, графиня Ливерпуль и ее светлость герцогиня Девонширская. С их губ словно срывалось заявление: «Если леди восхищаются деликатностью вкуса и ароматом парфюма, то Treble Distilled Lavender Water будет первым среди самых изысканных».
Парфюмерные компании издавна пользовались своими королевскими связями и по-прежнему продолжают их эксплуатировать. Их истории переплелись между собой в глубине веков, и это неудивительно, поскольку в течение долгих лет знать была единственной социальной группой, которая могла позволить себе парфюм.
Основу бизнеса Guerlain в девятнадцатом веке составляли заказы русского императорского двора, и ароматы получали названия в честь своих заказчиков. В том числе «Букет герцогини Бедфорд» (1840) и «Букет императрицы» (1853). В Англии в то же самое время фирма Piesse & Lubin выпустила ароматы «Букет баронессы Ротшильд» и «Парфюм Букингемского дворца» (да, вот так вульгарно!).
Есть несколько фирм, название которых мгновенно вызывает в памяти доспехи, к ним относится и фирма Floris. Как Penhaligon и Atkinson, Floris входит в тот кластер наследуемых британских брендов, которые начинали с продажи товаров по уходу за собой (медвежий жир и щетки для волос) и лишь впоследствии приобрели репутацию благодаря своим душистым водам и одеколонам. Фирма Floris была основана в 1730 году Хуаном Фамениасом Флорисом, выходцем из Минорки, и веком позже получила первый королевский заказ. И заказан был не парфюм, а расчески. Звание «поставщик двора» было жизненно важным для подобных фирм, так как оно помогало узаконить аромат. Если он подходил для его королевского величества, то подойдет и для нас. Больше всего королевских заказов получала парфюмерная фирма Gosnell. Ее главным клиентом была принцесса Датская Александра, и фирма пользовалась этим, продавая свой парфюм Cherry Blossom («Вишневый цвет»). Эта же фирма предлагала покупательницам душистые закладки для книг, но на них была изображена молодая монахиня. Подпись гласила: «Nun Nicer». Это было и престижно, и благородно (правда, не слишком благочестиво: губы монахини были подозрительно розовыми, словно она держала баночку с губной помадой под своим апостольником[9]).
Проблема была в том, что Александра, обожавшая парфюм, без счета раздавала «королевские заказы». К началу двадцатого века их, казалось, получали все. Французская фирма Houbigant попыталась заявить свои «права» на королевскую особу, утверждая, что любимым ароматом Александры был их парфюм Coeur de Janette 1900 года.
То, что фирма Floris проделала со своим парфюмом под названием Special № 127, оказалось очень умно, если не уникально. Парфюм был создан в 1890 году для русского князя Орлова. Престижные клиенты пользовались VIP-обслуживанием, для них составляли специальные формулы и записывали их в журнал, чтобы воспроизвести аромат при следующем заказе.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
