Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Его втянул отец.
– Отец? Он у него как будто большая шишка.
– Именно шишка. И еще он большой друг фонда Альфреда Эгрена и самовлюбленный идиот. Он хотел сделать из Лео финансового гения, присвоил его долю акций фонда и с его помощью взобрался на шведский финансовый олимп. А Лео… как тебе сказать… Он слабый. Легко поддается на уговоры, но дело свое знает. Он хороший специалист. Не скажу «блестящий», хотя, безусловно, мог бы стать и таким. Ему недостает хватки… понимаешь?
– Понимаю.
– Как-то раз он признался мне… Я до сих пор помню эту его фразу: «У меня такое чувство, будто в детстве меня лишили чего-то важного». Потом еще говорил о каком-то увечье… или ране…
– Что за рана? – удивился Блумквист.
– Толком не знаю. Мы ведь с ним никогда не были особенно близки. Так, ничего серьезного…
– Что-что?
– Ничего серьезного, – повторила Малин. – Бред, игра, минутное помутнение мозгов.
Но Микаэль уже схватил быка за рога и ослаблять хватку не собирался.
– Я читал, что он много путешествовал, – как бы между прочим заметил он.
– Да, после смерти матери.
– А отчего она умерла?
– Рак поджелудочной железы.
– Ясно, – Микаэль вздохнул.
– Я думаю… для него так даже лучше.
– То есть? – не понял Блумквист.
– Родители порядком отравляли ему жизнь. Я надеялась, он воспользуется ситуацией и вырвется наконец из этого проклятого бизнеса. Посвятит себя музыке или чему-нибудь такому… Представь себе, незадолго до того, как я ушла из фонда, он переменился… Я так и не поняла почему, но он весь так и сиял от счастья. А потом…
– Что?
– Потом снова стал прежним… или даже еще хуже. У меня при виде его сердце разрывалось от жалости…
– А мама тогда была жива?
– Да, но жить ей оставалось недолго.
– Куда он ездил?
– Не знаю. Тогда меня уже там не было. Я так надеялась, что эти путешествия станут началом его освобождения…
– А он взял да и вернулся в фонд, – закончил ее фразу Блумквист.
– Думаю, ему не хватило решительности порвать с ними.
– Теперь он читает лекции, насколько мне известно?
– Возможно, для него это шаг в правильном направлении. Так что тебя все-таки в нем заинтересовало?
– Его исследования. Он изучал хакерские атаки в Брюсселе и другие дезинформационные кампании на предмет выявления общих психологических моделей…
– Кампании? – переспросила Малин. – Российские, ты имеешь в виду?
– Он классифицирует их как модели поведения во время военных действий. Интересный подход, я бы сказал.
– Ложь как оружие?
– Ложь как средство создания хаоса. Ложь как альтернатива насилию.
– Но… как я слышала, эту атаку организовали русские, разве не так?
– Это так, но неясно, какие именно силы в России стояли за всем этим. Господа из Кремля, конечно же, открестились.
– Подозреваешь старых приятелей, «Пауков»?
– Эта идея тоже приходила мне в голову.
– Думаю, в этом деле Лео тебе все-таки не помощник.
– Возможно, но я хотел бы…
– Пригласить меня на чашечку кофе? – перебила Малин. – Задушить в объятиях, вскружить мне голову, забросать дорогими подарками… увезти в Париж?
– Куда?
– В Париж. Есть такой город в Европе. Там еще какаято знаменитая башня…
– Завтра Лео выступает в Музее фотографии с лекцией, не хочешь сходить? – перебил Блумквист. – Может, узнаем что-нибудь полезное.
– Что, например? Какого черта, Микаэль… ты всегда приглашаешь девушек в такие места?
– Не всегда, – рассеянно отозвался он, и это разозлило ее еще больше.
– Ты идиот, Блумквист, – прошипела Малин, дала «отбой» и остановилась посреди тротуара, вся пылая от гнева.
Впрочем, она быстро успокоилась. Правда, причиной тому был уже не Блумквист, а одна картинка из прошлого, неизвестно почему вдруг всплывшая в памяти. Малин представила себе Лео Маннхеймера в его кабинете в помещении фонда Альфреда Эгрена. За окном стояла глубокая ночь, но Лео что-то писал на листке бумаги песочного цвета. Должно быть, в этом воспоминании заключалось какое-то послание свыше, смысл которого Малин не понимала. Некоторое время она стояла на тротуаре посреди Страндвеген, вглядываясь в туман, а потом побрела в сторону отеля «Бернс» и Королевского драматического театра, мысленно проклиная и Микаэля, и бывшего мужа, и весь род мужской.
* * *
Микаэль понял, что облажался, и подумывал было перезвонить ей, с тем чтобы извиниться и пригласить на ужин. Он уже подбирал подходящие случаю слова, но роившиеся в голове мысли мешали сосредоточиться. Поэтому Блумквист встряхнулся и набрал номер Анники Джаннини, которая была не только его родной сестрой, но и адвокатом Лисбет. Может, хоть ей что-нибудь известно о планах Саландер? Разумеется, «конфиденциальность» и «профессиональная этика» для Анники не пустой звук, но чего не сделаешь в интересах клиентки.
Анника не отвечала. Она перезвонила спустя полчаса и подтвердила, что Лисбет в последнее время переменилась. Возможно, причиной тому обстановка в «Подразделении Б». Судя по всему, там не так уж безопасно. Поэтому Анника настаивает на немедленном переводе своей клиентки в другое место. Лисбет отказывается. Она утверждает, что опасность угрожает не ей, а другой заключенной, Фарие Кази. Дома эта девушка терпела издевательства со стороны родственников, а теперь подвергается преследованиям в тюрьме.
– Случай довольно интересный, – продолжала Анника. – Думаю, мне стоит съездить в колонию вместе с тобой. Здесь есть чем поживиться нам обоим.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Блумквист.
– Сдается мне, эта история – превосходный материал для нашей с тобой работы. Мне будет что исследовать, тебе – о чем писать.
Микаэль не стал развивать эту тему.
– Ты что-нибудь слышала об угрозах в адрес Лисбет? – спросил он.
– Ничего конкретного, кроме того, что источники информации пугающе многочисленны и что угроза исходит от сестры Камиллы и ее приятелей из России.
– Ты работаешь в этом направлении?
– Делаю что могу, Микаэль, а как ты думаешь? Я слежу за тем, чтобы Лисбет лучше охраняли во Флудберге. На данный момент я не вижу ничего такого, что бы могло представлять для нее опасность. Есть, правда, одно обстоятельство, которое, несомненно, на нее повлияло.
– О чем ты?
– Не так давно ее навещал старик Хольгер.
– Ты шутишь?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
