Рядом в любви, рядом в печали –Ангелы молча нас повенчали.Всю ночь Кира провела в реанимации. Врачи уверяли Костю, что кризис миновал, а это просто формальность. Утром ее перевели в отдельную палату – Костя об этом позаботился. Увидев спящую Киру на каталке, с капельницей, Костя чуть с сума не сошел: такая бледная, хрупкая, такая родная… Быстрым шагом Костя отправился к доктору в ординаторскую.
– Док, что с ней? – нервно спросил он у врача.
Доктор оторвался от бумаг, уставшим взглядом посмотрел на Костю и ответил:
– Спит она сейчас сном младенца. У нее истощение организма, полный упадок сил. Видимо, какой-то стресс дал толчок – и сердечко забарахлило. Остальные вопросы – непосредственно к ее лечащему врачу. Здесь мы ее держать долго не будем, пару дней покапаем витамины, глюкозу – и все.
– Понял. Спасибо, – сказал Костя и вышел из кабинета с твердым настроем найти врача Киры, но, зайдя в палату, увидел его уже там.
– Здравствуйте, молодой человек, вот вы-то мне и нужны. Пойдемте поговорим, – сказал доктор.
Костя только кивнул в ответ, и они вышли из палаты. Доктор подошел к окну в конце больничного коридора и негромко начал разговор:
– Насколько я понимаю, вы в курсе, что Кира больна. Больна она уже давно, около девяти лет. Сейчас настал тот момент, когда необходимо начать терапию. Точнее сказать, этот момент настал еще пару лет назад, но Кира все откладывала, надеясь на улучшение. Сейчас у нас два варианта: или мы ее кладем к нам в стационар под наблюдение медперсонала, или вы берете все заботы о ней на себя.
– Я заберу ее, – прохрипел Костя, сдерживая эмоции.
– Молодой человек, не перебивайте. Сначала подумайте, у вас есть пара дней. Сразу предупреждаю: зрелище будет не для слабонервных. Терапия действует на всех по-разному, но выпадения волос, тошноты и постепенного усыхания организма не избежать. Подумайте, молодой человек, подумайте, – тяжело вздохнув, окончил свою речь доктор.
– А потом улучшения будут? – с надеждой спросил Костя.
Доктор как-то странно посмотрел на Костю, покачал головой, отвернулся и пошел в сторону стационара, потом обернулся и сказал:
– Вы, я смотрю, совсем не в курсе, что с ней. Кира, наверное, вас оберегала от всего этого. Бедная девочка, ее понять, конечно, можно… Берегите ее.
После всего услышанного Костя быстрой походкой направился в туалет. Трясущимися рукам с трудом закрылся изнутри и зарыдал, завыл, как раненый зверь, проклиная свою беспомощность, проклиная весь не справедливый мир и себя.
Кира проспала почти сутки. Костя все время был рядом. Он сидел на неудобном стульчике и держал ее за руку. Иногда в полудреме, засыпая, он видел один и тот же сон, сон, который снился ему давно, еще в гостевом домике на даче: Кира, стоящая в лунном свете, смотрела на него нежным взглядом и улыбалась, что-то тихо нашептывала. После она растворялась в полумраке. Костя просыпался, жадно хватал воздух пересохшими губами, ища взглядом Киру, и только после этого успокаивался.
Медсестра предлагала пойти поспать хоть немного, но Костя боялся оставить Киру одну. Он хотел быть рядом, когда она проснется, увидеть ее нежный взгляд, услышать долгожданное «здравствуй». И вот этот момент настал. Около пяти вечера Кира приоткрыла глаза и посмотрела на согнувшегося над ней Костю, держащего ее за руку. «Бедный мой мальчик, ему сейчас, наверное, гораздо хуже, чем мне», – подумала Кира. Почувствовав ее взгляд, Костя поднял опущенную голову, и они молча смотрели друг другу в глаза. Слова им были не нужны – они и так все понимали.
