— Сон мне приснился не так давно. Утром привиделся, когда сны запоминаются так, словно всё наяву произошло. Явилось мне, будто из чрева твоего, Умила, выросло чудесное дерево, от плода которого насыщаются люди всей земли. Обратился я к мудрым волхвам разъяснить мне суть этого загадочного сна. И волхвы истолковали его таким образом: кто-то из сыновей твоих придёт в Новгород и станет наследником моего престола и всей земле Новгородской будет угодно его княжение.
— Всё в руках богов, — покорно произнесла Умила. — Если захотят они, то так всё и произойдёт.
Вошёл Дражко, покосился на Рерика. Крякнув, сказал осторожно:
— Герцог саксонский Ходо привёл своего сына знакомить с нашим княжичем, как о том договаривались…
— Что ж, пусть княжич идёт. Ты, Умила, не возражаешь?
— Куда это его зовут? — встрепенулась мать.
— Договорились мы с Ходо, что будут вместе расти Рерик и его сын. Как его уж зовут?
— Уто, — подсказал Дражко.
— Вот-вот, Уто. Сначала с месяц-другой у нас этот Уто поживёт, потом к саксам Рерик поедет. Так они подружатся и станут неразлучными. А известно, что между друзьями не могут быть войны. Не так ли, Умила?
— Да-да, конечно, — поспешно согласилась она и тотчас спросила: — А сначала этот саксонец у нас будет жить? Рерику не надо пока никуда ехать?
— Никуда-никуда, — успокоил её Гостомысл.
— Тогда ладно, — смирилась Умила. — Иди, сынок, познакомься с саксонцем. Может, и вправду таким образом войны прекратятся.
Рерик вошёл в соседнюю горницу и увидел стоявшего у окна мальчика своих лет. Тот был широкоплечий, плотного сложения и с крупной головой, посаженной на короткую толстую шею. На круглом лице его покоился маленький курносый носик, синие глаза смотрели умно и внимательно.
Они долго молча рассматривали друг друга.
Наконец Уто спросил ломающимся баском:
— Ты и есть княжич?
Говорил он на сакском наречии, но Рерик, выросший на границе, хорошо знал язык соседей, поэтому тут же ответил:
— Княжич. А ты кто такой? Не сын ли герцога?
— Угадал. Наверно, моя одежда выдала?
На нём была белая рубашка, отороченная золотистой каймой, коричневая жилетка из дорогого материала, штанишки, заправленные в белого цвета чулки, и красные башмаки из тонкой кожи.
— Ага. Одет ты красиво.
— Ты тоже неплохо выглядишь, — примирительно проговорил Уто.
На Рерике была светло-жёлтая шёлковая рубашка, подпоясанная золотистым ремешком, штаны из домотканой материи, покрытой различными цветными рисунками, на ногах жёлтые кожаные башмаки.
Помолчали, не зная, о чём говорить. Наконец Рерик проговорил хвастливо:
— А мне дед саблю подарил.
— У меня тоже меч есть.
— Меч — это меч. А у меня сабля. Такой ни у кого нет.
— А вот и неправда.
— Мне дед говорил. Ему откуда-то с востока привезли. Одну-единственную.
— Мне тоже привезут.
— Это когда! А у меня уже сейчас есть. Видишь, какая красивая!
И Рерик вынул из ножен саблю и взмахнул ею пару раз перед собой. У Уто загорелись глаза, но он сделал над собой усилие и принял безразличный вид.
— Подумаешь — сабля… А невеста у тебя есть?
— Какая невеста?
— Обыкновенная. Невест, что ли, не видел?
— Они только у взрослых бывают.
— А вот и нет!
— А! Это когда девчонка какая-нибудь нравится. Мне тоже одна приглянулась.
— Таких сотни бывают! А нас родители наши невестой и женихом нарекли.
— И к чему это?
— Как к чему? Чтобы мы взрослыми поженились.
— Можно и без этого пожениться. Все так делают.
— Все — это все! А мы уже клятвой друг с другом связаны.
— И кто она такая?
— Дочь герцога из города Альдинбург.
— Альдинбург — это бывшая столица варангов Старгород?
— Да. Был когда-то. А теперь мы его захватили, теперь это наша крепость.
— И как её зовут?
— Я же сказал — Альдинбург.
— Твою невесту зовут Альдинбургом? — удивился Рерик.
— Что ты! Я думал ты про крепость спрашиваешь. А мою невесту Ильвой зовут.
— Красивое имя.
— Она и сама красивая.
Рерику всё-таки обидно, что у Уто есть невеста, а у него нет. И он решил ещё кое-чем похвалиться.
— А у меня в ушах булькает, — хвастливо заявил он.
— А чего хорошего? Булькает, значит, они болят и ты плохо слышишь.
— Ты не понял! Они булькают только перед дождём.
— Как это?
— За сутки я чувствую приближение непогоды. Никто не знает, что дождик будет, а мне известно!
Уто подозрительно и недоверчиво посмотрел на Рерика, спросил:
— А что, можешь определить, завтра будет дождь или нет?
— Легко!
— И что же?
— Дождя не будет!
— Точно?
— Точно!
— Тогда мы с отцом на корабле прокатимся по морю!
Рерик вспомнил о гибели отца, нахмурился, промолчал.
Потом предложил:
— Пойдём в сад поиграем.
— Во что?
— Найдём во что играть! Там у меня крепость небольшая построена, и качель имеется, круг раскрутим…
— Пойдём! До ужина ещё много времени!
IVМинуло семь лет. Между саксами и бодричами все эти годы царил мир. Но с юга на них часто нападали воинственные тюринги. Расположенные на границе Франкского государства, они вели себя вольно, не подчинялись парижским властям и совершали неожиданные набеги на земли саксов и бодричей, грабили, разоряли, поджигали, уводили пленных и скрывались в своих лесах. Оборонительные меры — строительство лесных засек, линий сооружений из частокола и крепостей — не давали результата. Тогда в Рерик прибыл герцог Ходо и начал переговоры с Дражко.
— Надо примерно наказать распустившихся тюрингов, — говорил он, объедая вкусную кость оленины и запивая вином. — Пора от обороны перейти в наступление, послать в их земли объединённое войско наших племён.
— Я тоже об этом думал, — изменив своей привычке переспрашивать, вежливо отвечал Дражко. — Мои войска хоть сейчас готовы к походу.
— Мне тоже не надо готовиться долго. Думаю, через месяц мы сможем выступить.
