Я падаю, я стыну, цепенея.
И я их брат? И жить среди людей?
К. Бальмонт
Спуск длился совсем недолго, и вскоре подошвы Николая уперлись в твердую поверхность. Рядом в темноте шумел Волков, щелкал чем-то. Николай вгляделся во мрак, и тот, к его удивлению, послушно поредел, раздвинулся, явив взору небольшое помещение. Стены из камня, дощатый пол, никакой мебели. Около одной из стен Волков возился с кодовым запором на двери.
— Как? Я вижу в темноте? — спросил Николай.
— Конечно. Ты теперь видящий. Мрак не помеха твоему взору, — щелкнуло еще раз, дверь в стене открылась. — Пойдем, — и Волков первым шагнул в открывшийся проход.
За дверью оказался коридор, пол которого шел слегка под уклон. Николай шагал за проводником, все удивляясь новой способности: он отчетливо видел окружающее, несмотря на полное отсутствие света в подземелье. Коридор плавно свернул влево и неожиданно закончился дверью, около которой Волков возился еще некоторое время.
Шагнув за этот порог, Николай остановился ослепленный. После полумрака переходов электрический свет показался ярче солнца. Когда глаза привыкли, смог оглядеться: прихожая как прихожая, вешалки, зеркало, ящик для обуви и еще три двери в стене напротив входа.
— Чего замер? Раздевайся, — прервал наблюдения Волков.
Николай снял куртку, послушно вытер туфли предложенной тряпкой, после чего они продолжили путь. Пройдя еще несколько комнат, оказались в большой зале с высоким куполообразным потолком. Тут оказалось людно. Трое мужчин и две женщины поклонились вошедшим со старомодной вежливостью. Все моложавые, фигуры стройные, блеск глаз и гладкая кожа, но в глазах — печать возраста.
— Мир вам, братья и сестры, — кланяясь в ответ, сказал Волков.
— Мир и тебе, брат Ранмир, — ответил старший из мужчин.
— Я привел сегодня нового брата. Представьтесь ему, и начнем работу.
Взоры пятерых незнакомцев обратились на Николая, но он ничуть не почувствовал себя смущенным общим вниманием, как это частенько бывало ранее. В любопытстве, во внимании этих людей было столько благожелательности, столько ненавязчивого, искреннего интереса, что оно не воспринималось навязчивым. Николаю даже было просто приятно быть в центре внимания этих незаурядных, судя по всему, людей. Целиком раствориться в теплом потоке не дал Николаю укол в сердце, подобный тому, что он испытал в кабинете Волкова. В органы чувств словно вонзили раскаленный прут, из-за боли Николай даже пропустил имена первых трех представлявшихся, вслушавшись только на четвертом:
— Меня зовут Эртан, — улыбаясь, говорила темноволосая женщина, настоящее олицетворение зрелой красоты. Николай лишь судорожно кивнул в ответ.
— Меня зовут Торгил, — высокий, седовласый мужчина, тот, что приветствовал входящих первым, выделялся горящими, словно угли, глазами и удивительно тонкой, светлой кожей. — Я вижу, новый брат чувствует себя неловко, — обратился он к остальным, заметив смятение Николая. — Может, начнем ритуал? Не будем откладывать. Когда ритуал будет закончен, то неловкости и смущению не будет места в его сердце.
— Да, ты прав, Торгил, — ответил Волков. — Наш брат еще не имеет имени, а не имеющий имени не может полноценно участвовать в нашей работе. Приступим, — и, оборотившись к Николаю, спросил. — Ты готов?
— Готов, — ответил Николай. Боль в сердце почти прошла, и он вновь почувствовал себя комфортно.
Стулья, ранее стоявшие в углу, были расставлены пятиугольником — по стулу в каждом углу. Два стула напротив друг друга поставили в центре образовавшейся пентаграммы. На один из них усадили Николая, напротив сел Волков. Пять внешних стульев заняли остальные маги. Когда все расселись, заговорил Волков:
— Ну, начинаем. Николай, сейчас я буду задавать тебе вопросы. Отвечай быстро и так, как подскажет разум, и ничего не бойся, неправильный ответ дать просто невозможно. Можно лишь более или менее приблизиться к идеальному варианту. После ответов на вопросы мы проведем небольшой ритуал. Он позволит тебе войти в наш Орден, принять покровительство нашей организации, стать ее полноправным членом. Ты знаешь о нас уже достаточно. Если есть вопросы, то задавай сейчас, потом будет уже нельзя. Нет вопросов? — Николай, ошеломленный, смог лишь покачать головой. — Хорошо. Начинаем ритуал Первого Посвящения, — мягкий, почти неслышный звон поплыл по помещению, словно мягко ударил огромный колокол. Николай завертел головой, пытаясь определить источник звука, но ничего не обнаружил. — Не ищи, — остановил его Волков с улыбкой. — Помолись лучше с нами Создателю, чтобы наставил он нас на верный путь, — в зале наступила тишина, лишь где-то еле слышно шумели моторы — работала вентиляция. Молитва продолжалась недолго, тишину прервал Волков:
— Смотри мне в глаза и отвечай четко, — Николай послушно поднял взгляд в голубые, прозрачные почти до белизны глаза.
— По доброй ли воле пришел ты к нам, носителям Великого Света?
— Да.
— Чего ты хочешь?
— Правды и знания, — слова вырвались сами, без участия воли. И это вызвало в Николае некое беспокойство.
— Готов ли ты получить правду и знание из наших рук, сколь бы болезненно это ни оказалось для тебя?
— Готов.
— Готов ли ты для этого вступить в наше братство?
— Готов.
— Готов ли ты принести в жертву свои низшие желания, страсти, готов ли пожертвовать жизнью для братьев и братства нашего?
— Да, — отвечал Николай на вопросы механически, почти не вслушиваясь. Он пытался бороться, но остановить того, кто внутри отвечал на вопросы, не смог.
— Готов ли положить силы и жизнь свою на стремление к Вечному Свету, к Предначертанному Порядку?
— Да, — Николай попытался отвести взгляд от глаз Волкова, в которых пылало все ярче и ярче белесое пламя, но не смог.
— Наш будущий брат ответил удовлетворительно и достоин чести быть принятым, достоин получить имя, — сказал Волков, не отпуская взгляда Николая. — Как вы думаете, братья и сестры? — кивки были ему ответом. — Создаем кольцо. Откроем путь потоку света в святилище наше. А ты, Николай, закрой глаза. Сейчас высшие силы, могучие Повелители Порядка благостью освятят души наши и даруют тебе имя в братстве. Не удивляйся, что бы ты ни почувствовал и ни увидел. Свет может принести только хорошее.
Николай опустил веки, спасаясь от беспощадного взора. Некоторое время не ощущал и не видел вообще ничего, лишь слегка гудела голова. Затем в темноте под веками стала видна точка света. Она разрослась, приблизилась, превратилась в огненное колесо, и вскоре белое сияние заполнило все поле зрения. Свет вошел в тело, пронзил кожу, кости, внутренние органы, принеся с собой такое блаженство, которого Николай никогда ранее не испытывал. Радость блистающими волнами перекатывалась по телу, заставляя каждую частичку его, каждую клеточку трепетать в экстазе наслаждения. Николай застыл от чудовищного, неописуемого восторга, готов был отдать что угодно, чтобы это состояние длилось, длилось и длилось… чтобы не надо было возвращаться в этот жестокий и грубый мир…
