Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Византийские интриги в Кремле
Говоря о значении смерти Кулакова при выдвижении Горбачева на партийный олимп, нельзя не рассказать о мрачной стороне других кремлевских интриг, которые облегчили приход Горбачева к власти. Речь пойдет о череде странных смертей престарелых членов Политбюро, которые как бы соревновались в создании ситуации, чтобы молодой партийный лидер взошел на партийный трон и мог беспрепятственно начать свои губительные эксперименты.
Вновь приходится возвращаться к Андропову. Председатель КГБ понимал, что абсолютное большинство членов Политбюро того времени ни по качественному, ни по профессиональному уровню не были способны своевременно и качественно решать назревающие в стране проблемы. Но он также хорошо понимал, что кремлевских старцев, мертвой хваткой вцепившихся в кресло члена Политбюро, можно убрать разве что «революцией наверху», что было просто нереально. Более того, для Андропова она была бы бесполезна, так как в то время он не входил в число претендентов на высший партийный пост.
Однако, считая себя наиболее подготовленным для придания нового ускорения развитию Советского Союза, Андропов начал реализовывать свой план прихода к власти. Он состоял в том, чтобы, с одной стороны, обеспечить нахождение Брежнева на посту генерального секретаря до того времени, пока у Андропова не появятся реальные шансы самому стать генсеком, а с другой – обеспечить дискредитацию или устранение других претендентов на этот пост.
Наиболее тесные отношения Андропов в то время наладил с секретарем по оборонным вопросам и членом Политбюро ЦК КПСС Дмитрием Федоровичем Устиновым. Полное взаимопонимание Андропова и Устинова установилось в период подготовки к XXV съезду КПСС (проходившего с 24 февраля по 5 марта 1976 года).
На этом съезде Брежнев планировал, в связи с ухудшением здоровья, передать бразды правления первому секретарю Ленинградского обкома КПСС Григорию Васильевичу Романову. Тот имел в партии репутацию предельно честного, абсолютно не коррумпированного человека, жесткого, умного технократа, склонного к социальным новациям и экспериментам.
Андропову и Устинову был крайне нежелателен приход молодого генсека (Романов был младше Андропова на 9 лет, Устинова на 15 лет, Брежнева на 17 лет). Для Андропова это означало отказ от своих планов, для Устинова – потерю привилегированного положения в Политбюро. Он имел неограниченное влияние на Брежнева, благодаря чему вопросы повышения обороноспособности страны и, соответственно, сам Устинов, всегда были на первом плане. Не случайно он считался главой так называемого «узкого круга» Политбюро, предварительно решавшего все важнейшие вопросы.
Помимо этого Андропов и Устинов также понимали, что Романов отправит их на пенсию. Поэтому они, при поддержке Суслова, Громыко и Черненко, сумели убедить Брежнева в необходимости остаться на посту генерального секретаря ЦК КПСС. Эту процедуру убеждения генсека Андропову и Устинову пришлось в течение последующих 6 лет проделывать неоднократно, постоянно упрочняя свое положение в Политбюро.
В 1976 году серьезным деструктивным фактором для Андропова и Устинова оказался министр обороны СССР Андрей Антонович Гречко. Тот просто подавлял Брежнева, во время войны служившего под его началом. Гречко был способен заблокировать принятие Брежневым любого решения. Это и немудрено. Статный красавец маршал, почти двухметрового роста, по призванию был военачальником. На заседаниях Политбюро дело доходило до прямых выпадов Гречко в адрес генсека, которые тот терпеливо сносил (Зенкович Н.А. Самые закрытые люди. М.: Олма-Пресс; Звездный мир, 2002).
Прямых проблем с КГБ у Гречко не было. Но он не скрывал своего негативного отношения к разрастанию бюрократических структур Комитета и усилению его влияния. Это породило известную напряженность в отношениях Гречко с Андроповым, который пытался сделать КГБ максимально самостоятельным.
Ситуацию в Политбюро обостряло то, что секретарь ЦК КПСС Устинов по оборонным вопросам, еще в июне 1941 года ставший наркомом вооружений РККА, считал себя человеком, сделавшим больше, чем кто-либо другой, для укрепления обороноспособности страны. Поэтому он с трудом делил сферу своего влияния с министром обороны Гречко.
И вот вечером 26 апреля 1976 года маршал приехал после работы на дачу, лег спать и утром не проснулся. Современники отмечали, что Гречко, несмотря на свои 72 года, во многих вопросах мог дать фору молодым. Но вот не проснулся.
Считать, что к смерти Гречко причастно ведомство Андропова, было бы проблематично, если бы не одно обстоятельство. Крайне странным является то, что после смерти маршала подобным образом умерли еще несколько членов Политбюро. В июле 1978 года, также во сне, по официальной версии, умер физически крепкий 62-летний секретарь ЦК КПСС Ф. Кулаков, в январе 1982 года в мир иной во сне отправился, практически ничем не болевший, второй человек в партии М. Суслов, в ноябре 1982 года аналогичным образом умер сам генеральный секретарь ЦК КПСС Л. Брежнев. Подробнее об этом ниже.
То, что эти старики могли и должны были рано или поздно умереть, факт. Странным является то, что все они умирали как-то очень вовремя. В 1978 году, как уже говорилось, Андропов жаловался Чазову, что не знает, как перевести Горбачева в Москву. А через месяц «чудесным» образом возникла вакансия, освободилось место Кулакова, секретаря ЦК КПСС по сельхозвопросам, как раз под Горбачева.
Летом 1978 года Кулаков, так же как и Гречко, приехал на дачу, посидел с гостями, отправился спать и не проснулся. Люди, близко знавшие его, утверждали, что Кулаков был здоров как бык, не знал, что такое головная боль или простуда, был неисправимым оптимистом. Странными являются обстоятельства смерти Кулакова. Накануне вечером дачу Кулакова под разными предлогами покинули охрана и личный врач, прикрепленные к каждому члену Политбюро?! Это наводит на определенные размышления. Ведь не секрет, что кремлевские врачи курировались КГБ, а охрана была оттуда.
Ранее упомянутый В. Казначеев, хорошо знавший семью Кулаковых в 2009 году озвучил по ТВ любопытный факт. 17 июня 1978 года в полдевятого утра ему, тогда второму секретарю Ставропольского крайкома КПСС, позвонил первый секретарь Горбачев и без единой ноты сожаления сообщил, что Кулаков умер. Получается, что Горбачев узнал эту новость практически одновременно с высшим руководством страны. Странная осведомленность для партийного руководителя одного из заштатных регионов страны (ТВ «Россия». Курортный роман с властью. 14.09.2009).
Смерть Кулакова породила немало слухов. На дачу, где умер Федор Давыдович, приезжал сам председатель КГБ Андропов. Смерть констатировал лично Чазов. Детальный, но одновременно путаный отчет специальной медицинской комиссии во главе с ним вызвал большие подозрения у специалистов. Странным было и то, что ни Брежнев, ни Косыгин, ни Суслов, ни Черненко не явились на Красную площадь на похороны Кулакова. На похоронах ограничились выступлением с трибуны Мавзолея первого секретаря Ставропольского крайкома партии М. Горбачева.
Официально ТАСС сообщил, что в ночь с 16 на 17 июня 1978 года Ф.Д. Кулаков «скончался от острой сердечной недостаточности с внезапной остановкой сердца». Одновременно КГБ распространил слухи, что секретарь ЦК КПСС Ф. Кулаков после неудачной попытки захватить власть на античный манер перерезал себе вены. По утверждению В. Болдина, «Горбачев рассказывал своим близким, что Кулаков застрелился». (Зенькович Н. ЦК закрыт, все ушли… Очень личная книга. М.: Олма-пресс, 1999). Следует добавить, что хотя зарубежная пресса в 1978 году писала о Кулакове, как одном из самых реальных преемников Брежнева, уже летом того же года он был уже не у дел.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
