Книга Призрак Сахары - Ирада Нури

– Поднимайся! – чей-то сапог, весьма неделикатно пнул меня под рёбра.

Ничего не соображая, я, разлепив глаза, и, разглядев незнакомую обстановку, несмотря на боль, моментально вскочила с подстилки, на которой до этого спала.

«Где я? Что, я здесь делаю?» – словно рой пчёл, мысли кружили и жужжали в моей голове. Я пыталась вспомнить события вчерашнего дня, и понять, как могла очутиться в этой грязной каморке, среди каких-то закутанных фигур, которых, впрочем, мои терзания абсолютно не волновали, судя по насмешливым взглядам, и довольно оживлённой речи.

«Хм, ничего не понимаю. Помню, как невероятно устала после долгой скачки. Помню, как легла спать… Смутно вспоминаю, что видела какой-то кошмар… Будто бы меня несут куда-то в темноте, а где-то громко ржёт мой конь… Выходит, это был не сон? Меня действительно похитили? Но кто? Зачем? Мухиб! Где мой конь?!»

Не соображая толком, что делаю, я накинулась на своих похитителей:

– Вы не имели права меня похищать! Я иностранка, и непременно напишу жалобу консулу, и поставлю его в известность о том, что здесь творится. Верните меня и коня на прежнее место, и я обещаю, что вас не станут сурово наказывать.

Громкий хохот, был единственным ответом на мою пламенную речь.

Раздался стук, и в комнату кряхтя и ворча, вошла древняя старуха, принесшая в узелке финики и какую-то одежду.

– Эй, вы говорите по-английски? Мне нужна помощь! – бросившись к ней, я схватила её за костлявые плечи, – Помогите мне!

Старуха ощерилась в беззубой улыбке, и что-то лопоча на своём языке, знаками показала мне на принесённые вещи. Всё, что я смогла понять из всей её тарабарщины, так это то, что мне следовало привести себя в порядок, подкрепиться, и переодеться в наряд, что она мне принесла.

Нет, я могу конечно соврать, и сказать, что мне ни капельки не было страшно. Что перед тем, как меня насильно переодели, я успела изрядно поколотить своих обидчиков. Но, всё было не так! Я боялась. Ещё как! Стремительно развивающиеся события последних дней, горе, невероятная усталость, боль в натруженных мышцах, мозоли на ладонях, немытые, и утратившие свой блеск волосы, теперь спутанными прядями, обрамлявшими моё измождённое лицо – всё это, подобно снежному кому, обрушилось на мою несчастную голову, введя меня в состояние полной прострации.

Безвольно ссутулившись, и опустившись прямо на пол, я позволила старой ведьме впихнуть в меня два финика без косточек, которые проглотила не жуя, и закутавшись в широкий балахон, отправиться следом за ней в хамам, где за горсть монет, хамамчи и две её помощницы, в течение часа отрабатывали свой хлеб тем, что скребли, мочалили, мыли меня, а напоследок, умаслив ароматными благовониями, переодели в какое-то совершенно неприличное безобразие именуемое в народе: Тут черта, там черта, и больше ни черта!

Всё остальное, происходило как в тумане. Совершенно разморённая после хамама, и вновь закутанная в балахон, я покорно поплелась в сопровождении похитителей в сторону базарной площади. Однако то, свидетелем чему я стала, мгновенно отрезвило меня, и вывело из того ступора, в котором я хоть и не долго, но всё же пребывала.

Во- первых, я поняла, что нахожусь вновь в Бискаре. А, во-вторых, базарная площадь к которой мы приближались, оказалась невольничьим рынком, на котором бойко шла торговля живым товаром. И, когда до меня наконец дошла истинная причина моего нахождения здесь, я испытала такой шок, от которого вся моя прострация мигом испарилась.

Так, значит вот для чего я здесь! Меня похитили для того, чтобы продать в какой-нибудь бордель, либо в лапы готового заплатить старого извращенца! Не бывать этому! Предполагается, что я стану покорно ждать своей участи… Не дождётесь!

Прошло не меньше пары часов, прежде, чем очередь дошла до меня. Ничуть не церемонясь, с меня содрали балахон, и под одобрительные возгласы и улюлюканья, вытолкнули на импровизированный подиум, где мерзкий старичишка в роли аукциониста, начал торги. Говорили по-арабски, и я ни слова не понимала, но, судя по оживлению вокруг, торговля шла весьма бойко. Цены выкрикивались со скоростью света, и продавец довольно потирал руки.

Стоя практически обнажённая перед всем этим людом, не считая тех тонюсеньких лоскутков, что прикрывали самые интимные части тела, я готова была провалиться от стыда сквозь землю. Даже перед Виком, я никогда не позволяла себе подобного, всегда прикрываясь длинной рубашкой из плотной, непрозрачной ткани. А тут, сразу такое…

Совершенно темнокожий араб, демонстративно плотоядно облизываясь, и пытаясь привлечь моё внимание, весьма неприличными жестами показал, как намерен поступить со мной, когда я стану ему принадлежать. Это не прошло незамеченным для остальных участников торгов, и они глумливо захохотали.

В ответ, я, сложив руки домиком, и подложив их под щёку в жесте спящего, и указав на него, провела большим пальцем по горлу, давая ему и всем понять, что в таком случае, как только он уснёт, я перережу ему глотку.

Снова раздались насмешливые смешки, но, уже не надо мной. Смеялись над незадачливым покупателем, который совершенно обезумев от ярости, и дико вращая глазами, вытащив нож, попытался подскочить ко мне. С визгом, я спряталась за спину ведущего аукцион, который испугавшись не меньше меня, совершенно женским голосом что-то заверещал.

Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы в этот момент, на площади не появились бы какие-то люди в странной одежде, напоминающей мундиры с шароварами, и с саблями наперевес.

Все голоса разом смолкли, и народ расступился, пропуская вперёд вооружённого великана, который кинув весьма увесистый кошель на подиум, и схватив меня в охапку несмотря на крики и протесты, заткнул мне рот своей огромной лапищей, и потащил куда-то в сторону от площади.