— Вот и отлично, так даже лучше! Нет полицейского, нет и штрафа! Знаете, так есть хочется, льва бы целиком проглотил… или даже целых семь! — воскликнул Флориан, беря Николаса под руку и таща его подальше от салона красоты.
— Молодец, Флориан! Ты — лучший в мире блюститель бигуди! Ты заслужил своего льва на полдник.
— Ну что вы, мистер Блу, — покраснел мальчик.
Глава 9
ДЛИННЫЕ ПЕРЧАТКИ ИЗ ФИОЛЕТОВОГО БАРХАТА
По мере того как они приближались к вершине башни, шум ветра и волн постепенно удалялся. Вскоре звуки пропали совсем, и воцарилась зловещая тишина. Это не предвещало ничего хорошего.
— Лебедь, что ждёт нас там, наверху? — спросила Лейла.
— Понятия не имею. Знаю только одно: Белоснежная колдунья будет сражаться до последней капли крови.
— Ты её хорошо знаешь?
— Да, к сожалению, я очень долго был у неё в подчинении.
— Тогда скажи мне, что нужно сделать, чтобы победить её и освободить мою маму?
Брозиус пожал крыльями:
— Видишь ли, ведьмочка, Белоснежная колдунья обладает магическими способностями всех волшебных существ, какие только водятся на свете. Это и хитрость воздушных духов, и скорость эльфов, и сила орков, и мудрость драконов, и чары фей, и магия ведьм. Её полномочия бесконечны, её ум проницателен и остёр, как лёд, но…
— … у неё нет сердца, — договорила за него бабушка.
Лейла вздрогнула:
— Но этого не может быть, у всех есть сердце. Без сердца жить нельзя. И если оно не бьётся, это означает, что ты умер.
— Вообще-то Белоснежная колдунья не совсем живая… — попытался объяснить лебедь. — Но и не мёртвая тоже.
— Тогда какая же она? — с недоумением спросила Лейла.
Брозиус шумно втянул воздух: от одной мысли о слове, которое он собирался произнести, у него затряслись поджилки.
— Бессмертная.
Ведьмочка никогда раньше не слышала о бессмертных волшебных существах.
И теперь вдруг поняла, что не сможет победить такого непостижимого противника…
— И на что способны бессмертные? — помедлив, спросила она.
— Бессмертные родились тогда же, когда родилась Земля, и вместе с нею они уйдут в небытие. Если только другой бессмертный не положит конец их жизни раньше, чем закончится мир, — продекламировал Брозиус, вспоминая урок мадам Прин.
— То есть существуют ещё и другие?
Кадет покачал большой лохматой головой:
— Белоснежная колдунья — последняя. Всех остальных она убила.
Лейла побелела. Её плащ, напротив, приобрёл ярко-фиолетовый оттенок, того же цвета, что и бескрайнее облако, которое поджидало их, клубясь над шпилем башни: едва только они добрались туда, воздух окрасился в любимый цвет мамы Грейс. Брозиус тоже преобразился: как только они пересекли туманный порог, магия бабушки Эрминии вмиг развеялась, и лебедь обрёл свои прежние размеры… Теперь ему уже было не вынести такого седока, как Эрминия!
Троица стала стремительно падать. Брозиус безуспешно пытался поддержать бабушку, но только сломал себе крыло.
— А-а-а-а-а-ай! — застонал он, соскальзывая в туман.
Следом за ним в свободном падении летела бабушка. Лейла же почему-то никуда не падала: рука в длинной бархатной перчатке фиолетового цвета схватила её за край плаща.
— Бабушка! — в отчаянии закричала девочка, повиснув в воздухе.
Но Эрминия уже была где-то далеко внизу, под клубами фиолетового тумана.
— Лейла, родная моя, — шепнул откуда-то сверху ласковый голос.
Лейла подняла глаза и увидела на балконе даму с длинными чёрными волосами и большими серыми глазами, одетую в фиолетовое платье. Одной рукой она держала её, а другой размахивала Страбилией, летательной метлой Лейлы.
— Не узнаёшь меня?
Лейла молча покачала головой.
— Я Грейс, твоя мама.
В глазах незнакомки девочка увидела своё взъерошенное отражение. Из-под чёрных, как вороново крыло, волос виднелись изумлённо вытаращенные глаза. Вдруг образ исказился, контуры растеклись, а цвета поблёкли от слёз.
Впервые в жизни Лейла смотрела на свой дом. Не на квартиру со спальней и столовой, не на гостиную, где висят выбранные тобой картины, а на место, где есть кто-то, рядом с кем ты чувствуешь себя дома. Кто-то, кому ты обязана жизнью. А ещё, подумалось Лейле, дом — это место, где тебя ждут, считая минуты до встречи, где по тебе тоскуют и где сейчас, когда ты пришла — вот именно ты, со своими взъерошенными волосами и беспорядком, который ты всегда приносишь с собой, — хотят только одного — прижать тебя к себе крепко-крепко и сказать: «С возвращением, ведьмочка моя».
Лейла вытянула руки, приготовившись войти в свой дом и обнять маму после одиннадцати долгих лет разлуки, но дама в фиолетовых перчатках повела себя совсем не так, как мечтала Лейла.
Вместо того чтобы поздравить дочку с возвращением, она воскликнула:
— Приятного аппетита, стрекозы! — И с силой толкнула Лейлу прямо к громадной хрустальной клетке, стоящей на балконе.
Клетка была окружена мириадами стрекоз, посередине они формировали плотный кокон. Дама в фиолетовых перчатках внезапно начала меняться: рук у неё стало четыре, голова раздвоилась, в стороны отплыли две длинные белые шеи, которые стряхнули с плеч одежду и освободились от бархатных перчаток, помогая друг другу клювами.
— Мама! — в ужасе вскричала девочка, но дамы в фиолетовом больше не было.
Вместо неё появились мистер Фланнаган и мадам Прин.
Белоснежная колдунья превратила их в женщину, похожую на Грейс. Это было всего лишь колдовство, а настоящая Грейс по-прежнему томилась в хрустальной клетке, от которой Лейлу отделял буквально один шаг.
Мама не могла пошевелиться, но, должно быть, слышала её, потому что когда Лейла посмотрела в центр кокона, то увидела, что её сердце на мгновение встрепенулось и осветило нити, которыми она была опутана. Энергия этого сердцебиения протекла прямо в хоботки насекомых, их тут же стало вдвое больше, и вот уже новорождённые стрекозы принялись жадно высасывать жизнь из мятежной ведьмы.
