Да, Рубио был очень красив, дик и опасен. Это был огромный мускулистый жеребец темнорыжей масти. Виктория согласилась бы с сестрой, если бы не глаза Рубио. Они были такие злобные, что становилось страшно. Это был жеребецубийца, но Селия этого не замечала. Она видела только красоту.
— Он очень красивый, — согласилась Виктория, — а сейчас беги домой и помой руки. Пора приниматься за дела.
— Уже бегу, — сказала Селия и устремилась к дому, тихонечко напевая на ходу.
Виктория обернулась к Гарнету и встретила его враждебный взгляд.
— Мистер Гарнет, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие, — выслушайте внимательно то, что я вам скажу. Второй раз я не буду повторять. Оставьте в покое мою сестру. Не смейте к ней прикасаться.
Гарнет ухмыльнулся и шагнул навстречу Виктории.
— А если нет? Что вы со мной сделаете?
— Я скажу мистеру МакЛейну, что вы пренебрегаете своими обязанностями и не даете прохода Селии.
Гарнет расхохотался, мрачно глядя на Викторию.
— Ну, вы меня прямо испугали, хозяйка. Да он вам ответит, что не следует совать нос не в свои дела. Я управляю имением, и майор во всем на меня полагается. Ему без меня никак не обойтись.
— Зато я без тебя обойдусь прекрасно, — раздался голос Ропера изза спины Гарнета. ешь, мне очень понравилась эта мысль.
Гарнет обернулся, и лицо его исказилось от ненависти. Раньше он был только зол, а теперь пришел в ярость.
— Не твое это дело.
— Захочу, так будет мое, — продолжал Ропер, стоя в дверном проеме. Свет падал сзади, и невозможно было разглядеть выражение его лица, но по тону, с которым он говорил, Виктория поняла, что отступать он не намерен.
— Оставь девчонку в покое.
— Чтобы она досталась тебе, да?
— Нет, мне она не нужна, но и ты ее не получишь.
Гарнет сделал движение правой рукой, но не успел даже коснуться револьвера, как Ропер уже нацелил на него свой. Виктория даже не заметила, чтобы он пошевельнулся.
Гарнет замер. Холодный пот выступил у него на лбу.
— Клянись, — спокойно сказал Ропер, — что оставишь девчонку в покое.
Не в правилах Гарнета было отступать, но выбора у него не было, если, конечно, он хотел остаться живым. Затаив дыхание, Виктория проследила, как ОН повернулся и скрылся в дверном проеме. Она заставила себя посмотреть на Ропера, входившего в конюшню.
— Спасибо вам, — сказала Виктория.
— Вы нажили себе врага.
— Вы также, — насмешливо сказала она.
— Мы с Гарнетом давние враги, — Ропер внимательно посмотрел на нее, — рано или поздно один из нас убьет другого.
— Так вы просто припугнули его?
— Не все ли равно, важно то, что он теперь, оставит в покое вашу слабоумную сестру.
— Селия вовсе не слабоумная! — Виктория сжала кулаки. — Она умная девушка, просто не такая, как все. И не смейте называть ее слабоумной.
Виктория покраснела от возмущения.
— Не похожа на других, говорите? Чем же это? — насмешливо спросил Ропер.
В самом деле, как это объяснить? Селия была почти взрослой девушкой, но сохранила детскую непосредственность и жизнерадостность. Как это назвать? Простотой? Глупостью? Она была слишком чувствительна и никогда бы не смогла свыкнуться с темными сторонами жизни. Сознание Селии просто не воспринимало все то, что было ей враждебно.
— Она… Она не видит ни уродства, ни зла, — сказала Виктория, с трудом подбирая слова. — Ей кажется, что все вокруг такие же добрые и чистые, как она сама.
— Ах вот как. Ну, так это еще хуже, чем слабоумие. Значит, она просто дура, изза нее у вас могут быть большие неприятности.
Ропер снял седло с ограждения и приблизился к Виктории. Она же решила не отступать и, гордо вскинув голову, смотрела на него. Их взгляды встретились, и по спине Виктории пробежал холодок. Его темнозеленые глаза блестели изпод низко надвинутой шляпы. Виктория стояла как завороженная и смотрела на него не отрываясь. Странное незнакомое возбуждение охватило молодую женщину. Сердце ее отчаянно билось. Она привыкла считать, что от мужчины, достойного ее внимания, может исходить только запах одеколона и мыла для бритья. А сейчас запах мужского пота заставил ее потерять самообладание настолько, что она с трудом держалась на ногах и чувствовала дикую слабость.
Виктория понимала, что нельзя допускать ни подобной близости, ни подобных ощущений, и всетаки не могла сделать ни шагу назад.
— Отправляйтесь домой, — жестко сказал Ропер, — вам нечего здесь делать.
Виктория не поняла, о каком доме он говорил: о том, откуда она приехала, или о том, где была сейчас, но подозревала, что речь шла о ее родном доме и что он будет рад, если она уедет.
— Еще раз благодарю, — ответила она расправив плечи и, гордо подняв голову, направилась к выходу. Она старалась сохранить достоинство, но, кто знает, может быть, он догадался о тех ощущениях, которые охватили ее? Конечно, Виктория боялась его и была на него зла, и всетаки он разбудил в ней нечто такое, о чем она даже не подозревала.
Виктория вышла из конюшни и зажмурилась от яркого солнечного света. Когда она подняла глаза, перед ней стояла молодая женщина с роскошной фигурой и блестящими, рассыпавшимися по плечам Черными волосами. У нее были огромные темные с поволокой глаза и красные чувственные губы. Белая блуза с глубоким вырезом открывала ее полные плечи. Женщина не носила нижних юбок, и ее крутые бедра ''четко очерчивались при каждом дуновении ветерка.
Она смело встретила взгляд молодой хозяйки ранчо — гладко причесанной, с туго стянутым на затылке пучком, в блузке с высоким воротником и длинными рукавами, в скромной голубой юбке.
Эту женщину Виктория заметила еще по приезде и приняла ее за дочь Кармиты. У Виктории была прекрасная память на имена, и она мгновенно вспомнила, что Кармита назвала ее Анжелиной Гарсиа. Это звучное имя очень подходило ей. Женщина напоминала распустившуюся ароматную розу.
Поскольку Анжелина не работала в доме, Виктория решила, что она жена одного из работников на ранчо, но никак не могла понять, где же она живет с мужем.
— Привет, я Виктория Уэй… МакЛейн, — сказала она, подойдя к молодой женщине с приветливой улыбкой.
Виктория не могла привыкнуть к своему новому имени. Красотка пристально взглянула ей в глаза и, откинув назад свои роскошные волосы, ответила:
— А я Анжелина.
— Я видела вас в день приезда. Мне очень жаль, что до сих пор не поговорила с вами. Скажите, пожалуйста, кто из здешних мужчин — ваш муж?
— Да никто! — Анжелина откровенно расхохоталась. — И чего ради мне идти замуж? — В ее голосе слышались удовлетворение и насмешка.
