Сара взглянула на Леду, которая, похоже, слишком устала, чтобы замечать странное поведение сына.
– Вам надо немного отдохнуть, – сказала она ей. – Это был трудный день для всех нас.
– Да. – Леда откинулась на стуле, жестом показывая служанке, что можно убрать ее тарелку. – Хорошо, что все уже позади. И еще я благодарна тебе, что помогла мне справиться со всем этим.
– Мне было в радость, – честно ответила Сара. То, что ей удалось хоть немного облегчить страдания Леды, успокаивало ее совесть.
– Наверное, я пойду к себе, – проговорила Леда, немного помолчав. – Ты не могла бы попросить миссис Пратт принести мне чуть позже вина? Это поможет мне уснуть.
– Конечно, попрошу. Спокойной ночи. Леда оставила ее одну в столовой.
– Я могу еще что-нибудь сделать для вас, миссис Холлидей? – спросила служанка.
Сара передала ей просьбу Леды и выехала на своем кресле из комнаты. Ее ни разу до этого не оставляли внизу одну. Обычно после ужина Николас относил ее в комнаты. Если он не позаботился о ней сейчас, можно будет попросить о помощи кого-нибудь из слуг. А если Вильям расплачется, то к нему придет миссис Трент.
Она решила использовать момент и осмотреть первый этаж дома Холлидеев. Дерево, латунь, минимум стекла говорили о преобладании мужского вкуса. Она оказалась возле закрытых дверей из орехового дерева, подалась вперед и тихонько постучала.
– Войдите.
Сара открыла дверь и протиснула кресло в комнату, освещенную живым пламенем камина и золотистым светом висячей лампы.
Возле камина в кресле-качалке сидел Николас. Он обернулся при ее появлении.
Клэр?
– Прости за вторжение, – извинилась она.
Покрутив в бокале на длинной ножке золотистую жидкость, он указал ей на графин возле своего локтя.
– Бренди?
– Нет, благодарю.
– Ты не пьешь?
– Все, что я сейчас ем или пью, влияет на Вильяма.
– Мне кажется, мы оба несем ответственность за Вильяма.
– Тебя это тяготит? – спросила она.
– Совсем нет. В конце концов, он наследник Холлидеев.
Чувство вины вновь охватило Сару, и она отвернулась, делая вид, что изучает окружающую обстановку. Книжные полки вдоль одной стены, картины – на другой. Огромный письменный стол занимал целый угол. Бумаги и большие тетради лежали на нем аккуратными стопками. Сколько еще ей придется играть в эту опасную игру?
Над камином висел портрет.
– Твой отец? – спросила она.
Николас кивнул. Танцующие огоньки пламени освещали его волосы.
Она заметила сходство между красивым темноволосым джентльменом и его сыновьями.
– У Стефана улыбка вашей матери, – вслух сделала она наблюдение. Мужчина на полотне казался таким же мрачным, как и Николас.
– Ты чего-то хотела? – спросил он.
– Вообще-то, да.
Он ждал объяснений. Его лицо ничего не выражало. За все время знакомства с ним ей нечасто удавалось видеть его эмоции. Что за человек скрывается под этой непроницаемой маской?
– Я хотела сказать тебе, что очень сочувствую вам, – начала она. – Я понимаю, как сильно ты любил Стефана. Все это должно быть очень тяжело для тебя. А ты еще находишь в себе силы поддерживать мать.
Он ничего не ответил, и она продолжила:
– Тебе пришлось заниматься всем этим с самого начала – улаживать формальности, приехать за мной, следить, чтобы все было сделано как надо.
Она нервно разгладила складки на юбке.
– Я хотела поблагодарить тебя. А еще – если я могу тебе чем-нибудь помочь, тебе достаточно только сказать.
У него слегка дернулась щека. Ему явно была неприятна тема их беседы. Или дело было в ней? Похоже, он с трудом терпел ее в своем доме.
Не надо было заходить к нему в кабинет.
Она перевела взгляд на огонь.
Николас наблюдал за ней со смешанным чувством злости, раздражения и желания, которое подогревало его сильнее, чем разлившееся по желудку тепло от выпитого бренди. Ее речь вызвала в нем непонятные чувства.
– Мне не нужна твоя жалость, – вымолвил он наконец.
Она перевела на него взгляд голубых глаз.
– Я не предлагаю тебе жалости.
– Остерегайся того, что предлагаешь. Я не такой дурак, как мой брат.
Глаза у нее удивленно расширились. Спустя мгновение она сжалась и отвела взгляд. Она уже тронула колеса своего кресла, но он вставил ногу между спицами.
– Тебе нужно помочь подняться по ступенькам.
– Я попрошу кого-нибудь, – ответила она и попыталась уехать.
Именно этого он и боялся. Он злился на себя за ужином и, стараясь поскорее выкинуть ее из головы, позабыл о своих обязанностях.
Николас отставил бокал с остатками бренди, поднялся и покатил Клэр из своего кабинета. У подножия лестницы он остановился, взял ее на руки и начал подниматься.
Она обхватила его за шею, прижалась округлой грудью к его груди, ее мягкие волосы касались его уха, щеки. Он устоял против сумасшедшего желания повернуться и зарыться губами ей в локоны. Он ненавидел себя за эти желания, чувствуя себя зеленым юнцом.
Возможно, она рассчитывала на это. Нарочно целилась в уязвимое место, предлагая свое сочувствие, но он крепкий орешек. Это он всегда заботился о других, поддерживал и улаживал все проблемы. Никто не поддерживал его, никто не предлагал ему своей заботы и помощи. Даже если она и не собиралась ничего для него делать, ей удалось найти слабину в его броне. Наверху он понес ее к ней в комнату.
– На стул или на кровать? – спросил он.
– На стул, – быстро ответила она. – Ты не мог бы позвонить миссис Трент?
Он подставил ей под ноги табуретку и позвонил. Когда он вернулся, она пыталась снять одной ногой туфлю с другой.
– Позволь мне?
Она покраснела до корней волос.
– Уверена, миссис Трент скоро будет. Просто мне кажется, что нога отекла, и туфля стала жать.
Он опустился на колени и аккуратно снял туфлю, заметив, как Клэр при этом вздрогнула. Он не мог позволить ей мучиться и, приподняв юбки, отстегнул чулок и нежно снял его с ноги, игнорируя шуршание нижних юбок и прикосновение прохладного шелка.
Как раз в этот момент в дверях появилась миссис Трент. Она положила спящего Вильяма в кроватку и поспешила к Клэр.
– Принесите нам немного льда, – приказал Николас, прежде чем она подошла к Клэр.
– Сэр, я…
– Сейчас.
Поспешно подобрав юбки, она ушла и вернулась со льдом.