Маркиз продолжал молчать, но герцогиня видела, что он внимательно слушает ее. Через некоторое время она спросила:
— Полагаю, ты не получал никаких вестей из Чессингтон-холла?
— С какой стати? — ответил маркиз. — В конце концов, что им может быть известно? Разумеется, обитатели Чессингтон-холла гадают, почему я приехал к леди Саре и внезапно исчез, но это все.
— Возможно, они недовольны твоим поведением, — предположила пожилая леди.
— Очень надеюсь на это! — мрачно ответил маркиз.
Он снова нетерпеливо взглянул на карманные часы, затем сверился с часами из севрского фарфора, стоящими на каминной полке, словно желая удостовериться, что никакой ошибки нет.
Но тут дверь распахнулась, и появилась Ула. Герцогиня ждала, что девушка войдет медленно, скованная новым платьем, одним из самых красивых, которые пожилая дама видела в последнее время.
День выдался очень насыщенный; женщины устали от поисков нарядов, не только удовлетворяющих требовательному вкусу герцогини, но и нуждающихся лишь в незначительных переделках. По возвращении домой к чаю старая леди поднялась к себе, чтобы отдохнуть, и ей потребовалось собраться с силами, чтобы спуститься на ужин.
Однако она была преисполнена решимости увидеть выражение лица своего внука, когда тот поймет, что скромная девочка, которую он привез сюда вчера, превратилась в сказочную фею. Герцогиня, несмотря на веру в чудодейственную силу в искусство портных и парикмахеров, с трудом могла поверить, глядя на переодевшуюся к ужину Улу, что это та самая трогательная перепуганная девушка, убого одетая и с растрепанными волосами, которую совсем недавно ввел в дом ее внук.
Теперь на Уле было безукоризненно сидящее платье, подчеркивающее все достоинства ее фигуры. Тугой лиф был украшен роскошной вышивкой, снова вошедшей в моду после аскетизма военной поры. Низ платья; с такой тщательностью выбранного герцогиней, был из белого газа, усыпанного мелкими серебристыми блестками, отчего, казалось, он светился. Платье было украшено подснежниками, на лепестках которых сверкали бриллиантовые капельки росы.
Такими же цветами был отделан глубокий вырез, что еще больше придавало Уле сходство с ангелом, только что спустившимся с покрытого мелкими барашками облаков летнего неба.
Волосы девушки, непокорно падавшие на лоб при первой ее встрече с маркизом, теперь были уложены лучшим парикмахером, услугами которого пользовался столичный бомонд. Мастер, закончив свою работу, с восхищением воскликнул, что его новая клиентка прекрасна, как Диана-охотница.
Однако, к удивлению герцогини, Ула, входя в гостиную, вовсе не стремилась показать свое платье. Наоборот, она едва ли не с непристойной поспешностью бросилась к маркизу.
— Простите… меня, ваша светлость, — смущенно вымолвила она. — Я знаю, что опоздала, но с вашим мальчишкой-чистильщиком столового серебра случилось несчастье, он сильно порезал руку. Никто не знал, что делать… и я… смазала рану медом и перевязала ее.
Маркиз изумленно взглянул на нее.
— С моим чистильщиком?
— Да, мальчик порезался на кухне и плакал от боли. Когда мне сказали о случившемся, я сразу же поняла, что делать, и поспешила вниз.
— Вы были на кухне! — медленно проговорил маркиз, словно был не в силах поверить в это.
— Вилли — так его зовут — сейчас гораздо лучше, — сказала Ула, — но он очень боится, что вы прогоните его за неловкость. Но вы ведь не сделаете этого… правда?
Она умоляюще подняла к нему огромные лучистые глаза.
Наступило неловкое молчание.
Маркиз собрался было сказать, что всеми подобными делами занимается его секретарь, а сам он ни во что не вмешивается, лишь отдает распоряжения и ожидает их точного исполнения. Но не в силах устоять перед такой бесхитростной просьбой, он сказал:
— Нет, конечно же. Такое со всяким может случиться.
Ула с облегчением улыбнулась.
— Я знала, что вы именно так и ответите, и мне нужно как можно скорее успокоить Вилли.
Не дожидаясь ответа, девушка бросилась из комнаты, оставив дверь нараспашку.
Маркиз, повернувшись к своей бабушке, обнаружил, что та смеется.
— Светским красавицам, — строго заметил он, — не подобает заходить на кухню и беспокоиться по поводу прислуги.
— Знаю, — ответила герцогиня, — но Ула слишком отзывчивая девушка. Смею заметить, она совсем не похожа на ту красотку, которой ты был поглощен не так давно, — дай-ка вспомнить, как ее звали? Леди Сэлфорд.
Недобро усмехнувшись, она продолжала:
— Если ты помнишь, когда она уволила своего лакея, тот от безысходности пытался покончить с собой. Так вот, леди Сэлфорд хладнокровно заметила, узнав об этом: «Надеюсь, он не испачкал ковер кровью!»
Уголки губ маркиза помимо его воли дрогнули, но прежде чем он успел что-либо сказать, вернулась Ула.
Сознавая, что из-за нее задерживается ужин, девушка так торопилась, что ее тщательно уложенные волосы слегка растрепались, и на лбу снова появились непокорные локоны.
— Он очень… признателен, — запыхавшись, произнесла Ула, подходя к маркизу. — Он даже сказал: «Я знал, что наш маркиз — отличный парень!»
Герцогиня рассмеялась.
— Лучшего комплимента и желать не надо, Дрого!
— Ужин подан, милорд! — объявил появившийся в дверях дворецкий.
Маркиз помог герцогине подняться из кресла и предложил ей руку.
Следуя за ними в обеденный зал, Ула не переставала думать, что все обстоит еще прекраснее, чем она смела мечтать.
Из-за происшествия с мальчишкой-чистильщиком Ула совершенно забыла про новое платье. Теперь, проходя по коридору, девушка увидела свое отражение в зеркале в позолоченной раме. Заметив, что у нее растрепались волосы, Ула подняла руку, стараясь пригладить выбившиеся из прически локоны.
В обеденном зале она снова забыла про свой внешний вид, пораженная величественной обстановкой и внушительным видом хозяина дома, сидящего во главе стола в кресле с высокой спинкой.
Кроме того, девушку восхитил сверкающий полировкой стол, не покрытый скатертью, что, как она слышала, было недавно введенной принцем-регентом модой. Его поверхность была украшена золотым орнаментом, на нем стоял массивный канделябр с шестью свечами и свежие орхидеи.
Повсюду взгляд Улы встречал красоту, такую отличную от больших, но угрюмых и безвкусных комнат Чессингтон-холла.
Впервые после гибели родителей девушка не чувствовала себя презираемой и отверженной. Ее принимали как желанного гостя, окружили вниманием и заботой.
Словно прочтя ее мысли, маркиз сказал:
— Надеюсь, вам здесь нравится.
— Именно так и должен выглядеть дом, — ответила Ула.
