— Нет. — Он пожал плечами. — Но я хотел бы узнать вас, это точно.
Фотографы окружили их, как стая стервятников, почуявших добычу. Люси изо всей силы напрягала свою память, чтобы сообразить, кто этот мужчина, такой самоуверенный и беззаботный. Она была убеждена, что где-то видела его прежде.
— Я не могла встречать вас на телевидении, мистер Тетли? Постойте, постойте… Вы участвовали в дебатах?
— Нет, но с удовольствием сразился бы с вами, мисс Гийом.
Люси покраснела, уловив подтекст, стоящий за этими словами.
— О!..
— Это все, что вы способны ответить? — заметил Роберт с лукавой усмешкой. — Что, трудно обходиться без сценария?
— Чтобы залепить вам пощечину, он мне не понадобится! — парировала Люси.
— Тигрица! — пробормотал он ей на ухо. — Я пришел сюда в надежде встретить опытную соблазнительницу, а вместо этого вижу саму невинность. Где же настоящая Люсьена Гийом?
— Моя профессия близка актерской, мистер Тетли, а это означает, что порой мне приходится играть роль. Ведь у любого человека есть потайные стороны характера, не так ли? Во всяком случае, в ваших глазах я, бесспорно, вижу именно это…
Лицо Роберта внезапно побледнело, и он пробормотал:
— Маленькая мудрая прорицательница.
Его тон заставил Люси вздрогнуть.
В этот момент музыка кончилась, но они так и остались стоять обнявшись на танцевальной площадке.
— Что еще вы увидели в моих глазах? — спросил Роберт.
— Как насчет грозящих вам неприятностей? — саркастически ответила она, послушно следуя за ним.
Вспышки камер сопровождали их. Пресса почуяла запах новой романтической истории раньше, чем та началась.
Роберт не отходил от Люси на протяжении всего вечера, а на следующее утро она получила корзину роз с запиской, где четким ясным почерком значилось:
«Я должен увидеть вас снова. Сегодня не будет слишком рано?
Тетли».
Листая утренние газеты, Люси находила свою фотографию в каждой из них, причем на первой странице. Танец с Робертом Тетли вновь сделал ее знаменитой.
Дэвид позвонил ей с поздравлениями, но она была с ним холодна. Ее оскорбило его предательство. Он поверил, что слава ее закончилась вместе с изменением внешности, как будто талант заключался в прическе!..
Но кто же он, этот красивый мужчина, который, танцуя с ней, спас ее от забвения? И почему она так волнуется при мысли о новой встрече с ним? Может, это начало настоящей любви?
Именно так и случилось.
Роберт Тетли бомбардировал Люси звонками и визитами. Он постоянно вывозил ее куда-нибудь, и их неторопливые разговоры лились, подобно драгоценному вину, так просто и сокровенно, что почти никогда не наступало тягостное молчание. А если оно и приходило, то было так естественно, что Люси не сомневалась — их отношения будут продолжаться.
Они стали неразлучны. Страсть Роберта была такой отчаянной, что после нескольких недель знакомства Люси уступила его натиску. Они не выходили из ее спальни с вечера субботы до утра среды, снова и снова утопая в приливе и отливе волн физического наслаждения и прерываясь исключительно для того, чтобы совершить набег на холодильник. Когда они не занимались любовью, то просто полусидели на постели, держась за руки, и разговаривали, делясь секретами и раскрывая друг другу души, пока страсть снова не захлестывала их…
Однажды ночью Роберт сказал:
— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
И Люси робко ответила:
— Чтобы стать твоей постоянной любовницей? Но я всегда мечтала иметь семью…
Он был более чем краток:
— Я не из тех, кто женится. — И он поцеловал ее с сожалением в глазах. — Если бы не это, я бы уже сделал тебе предложение, потому что одному только Богу известно, как сильно я тебя люблю.
Прижавшись к нему, Люси прошептала:
— Я не представляю себе жизнь без тебя. Я никого не любила так прежде. Никогда…
— Я тоже, но наши отношения могут обойтись без официальных уз.
— Дорогой, почему тебе так отвратительна эта идея?
— Быть твоим мужем? Нет уж, уволь!
— Но…
— Я мог бы назвать тебе массу причин, и все они ведут к одному непреложному выводу: я никогда не женюсь.
— Что это, Роберт? — искренне удивилась Люси. — Ты боишься связать себя определенными обязательствами?
— Думай, что хочешь! Я не могу тебе этого запретить.
И сколько бы Люси не муссировала эту тему — дерзко, обиженно или шутливо, — ей так и не удалось заставить Роберта изменить свое мнение. Он продолжал упрямо твердить: «Я никогда не женюсь!»
Ей это было более чем неприятно, потому что больше всего на свете она мечтала иметь мужа и детей — нормальную семью, которой была лишена в детстве.
Правда, занимаясь своей карьерой, она на время отодвигала осуществление этого заветного желания, позволяя ему тихо тлеть в душе. Когда же Люси встретила Роберта и глубоко полюбила его, то поняла, что это и есть Он, ее принц, ее избранник, с которым она хотела бы разделить судьбу. Но, как назло, мысль о женитьбе не вызывала в нем никакого энтузиазма.
И все же она не могла бросить любимого мужчину только из-за того, что он не хочет на ней жениться, и успокаивала себя тем, что, возможно, со временем он изменит свое мнение. Прежде Роберт никогда долго не жил с женщиной, как сейчас с ней, и возможно этот опыт заставит его посмотреть на семейную жизнь иначе.
Именно поэтому Люси согласилась переехать в его белый особняк, расположенный в Дир-парк, маленькой «резервации» богачей в нескольких милях от Лондона, и открыла для себя жизнь, о которой прежде могла только мечтать.
Через день после того, как они познакомились, Люси поняла, с кем свела ее судьба, но она даже не подозревала, какое влияние окажет личность Роберта Тетли на ее жизнь.
Вскоре она это узнала. Частные яхты, постоянные путешествия за границу, встречи с влиятельными особами на государственном уровне, вечеринки, приемы и, наконец… непрерывное, порой даже назойливое внимание прессы.
Слава Богу, в отличие от того, что думали о нем окружающие, Роберт был склонен вести тихий образ жизни и большую часть своего свободного времени всецело принадлежал Люси. Двери дома на Дир-парк были закрыты для гостей, и они наслаждались друг другом, забыв об окружающем мире.
Конечно, иногда Люси приходилось жертвовать этим общением ради карьеры, но из телестудии она неизменно возвращалась к Роберту. Работа поддерживала ее чувство собственного достоинства и давала ощущение независимости.
Когда она приезжала домой, у нее всегда было время принять ванну и переодеться, прежде чем появлялся Роберт.
