Макияж! Его не было! Тушь не подчеркивала длину потрясающих ресниц, на щеках не было и тени румян, а красивые губы привлекали и без темно-красной помады. Как же он не заметил этого раньше?
Пока Мелисса жила под крышей его дома в Уитби, Франклин многое понял в ней, и по большей части это его не вдохновило. Перед ним было увлеченное собой, эгоистичное существо.
Мелисса ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ему по дому. Он готовил, убирал и выслушивал ее постоянные жалобы. Что за скучища жить в этой дыре, да еще и талия теперь как у бегемота… А в минуты, свободные от жалоб, Мелисса читала журналы, увлеченно вникая в последние сплетни и скандалы.
Франклин надеялся, что, когда придет время обустраивать детскую, будущая мать хотя бы этим заинтересуется. Не тут-то было. Он сам подобрал обои, купил кроватку, стол для пеленания малыша и прочие мелочи. А заодно и несколько книг, в которых подробно описывался рост плода за каждый таинственный месяц, проведенный во чреве матери.
Отец с любопытством глотал книгу за книгой, поражаясь тому чуду, к которому он был сопричастен. Мать же оставалась ко всему этому равнодушной.
И как я мог поддаться очарованию такой пустой и поверхностной особы?! — удивлялся Франклин…
Он повернулся, чтобы посмотреть на женщину, стоящую на другом конце кухни. Его взгляд задержался на ее лице. Кожа отливала естественным, здоровым цветом, а глаза смотрели так смиренно, что ненавидеть ее было просто невозможно. Франклин раздраженно хлебнул бренди.
Чего он никак не мог взять в толк, так это почему Мелисса до сих пор не уехала.
— Знаешь, со мной не надо притворяться, — произнес он. — Я достаточно хорошо тебя знаю.
— Притворяться? В каком смысле?.. — переспросила Розмари, в глубине души догадываясь, о чем идет речь.
Франклин отметил, что голос ее дрогнул, а во взгляде мелькнула неуверенность.
— Вспомни о нашем договоре, — заметил Франклин, внезапно решив ее разозлить. — Ты согласилась дать мне полную опеку над сыном. И только не надо фраз о том, что в твоем сердце внезапно зародилась любовь к малышу и ты решила бежать с ним… Я тебе ни на минуту не поверю. Ну, Мелисса! Может, просто скажешь, зачем ты сюда вернулась? На кой черт тебе это надо? А может, ты хочешь денег? Что за пьесу ты разыгрываешь?
Розмари побледнела, черты лица исказила судорога, причина которой осталась для Франклина неизвестной. Ну же, пусть рвет и мечет, пусть кричит, решил он. Зато эта змея покажет свое истинное нутро — и будь что будет!
Вместо этого «змея» содрогнулась так, словно ее ударили. Зеленые глаза потемнели от муки, в глубине их бились страдание и растерянность — чувства, которые, по мнению Франклина, были просто невероятны для Мелиссы.
— Иногда договоры рвут, — прошептала она, выдержав долгую, напряженную паузу.
От этих слов, произнесенных тихим, мягким голосом, в жилах Франклина заледенела кровь.
Этого не могло быть! Мелисса, которая мечтала о дне, когда наконец-то избавится от лишнего веса; Мелисса, стремившаяся навсегда покинуть Уитби и всю жизнь играть на сцене, напрочь позабыв обо всем прочем, — эта Мелисса стояла теперь перед ним, безвольно опустив руки, но в глазах ее читалась такая решимость, что Франклин невольно вздрогнул.
— Что ты сказала? — Он с трудом пытался подавить ярость, зарождающуюся в груди. Четким, размеренным голосом Франклин продолжил: — Даже если рождение ребенка и пробудило в тебе материнские инстинкты — это, разумеется, ненадолго. Спиши все на всплеск эмоций, крошка. Я могу тебе гарантировать, что через неделю ты снова затоскуешь по сцене и свету прожекторов. Что ты там говорила мне о грязных подгузниках и орущем, вечно голодном младенце?
— Я была не права, — ясным голосом произнесла Розмари. — К тому же разве не за женщиной остается право менять точку зрения?
Франклин ошеломленно замолк. Он растерял все мысли и теперь лихорадочно прикидывал, что бы еще такого сказать.
— Сегодня был тяжелый день. Я иду спать, — сказала Розмари и, не дожидаясь ответа, покинула комнату.
Глядя вслед удаляющейся женщине, Франклин застыл, подобно статуе. Неужели такой человек, как Мелисса, действительно мог столь разительно перемениться и за такое короткое время?
Как ни старался он отвергнуть эту мысль, как ни желал уверить себя, что бывшая любовница просто водит его за нос, что-то в глазах Мелиссы и в ее голосе заставляло ей верить…
Франклин залпом допил остатки бренди. На мгновение ему захотелось со всего размаху швырнуть бокал об пол, дав волю кипящей в нем ярости.
Произошло то, чего он опасался более всего: Мелисса передумала и решила остаться с Дени!
Розмари резко распахнула глаза, сердце лихорадочно колотилось в груди. Она села в постели и с испугом вгляделась в тени незнакомой комнаты. Это же не ее спальня! И не ее кровать! Где же она находится?
Тут тишину разорвал детский плач, мгновенно пробудив память о вчерашних событиях. Дени!
Розмари посмотрела на часы, стоящие на туалетном столике. Половина первого. Сбросив с себя одеяло, она встала и быстро прошла к двери. Шагнув в приглушенно освещенный коридор, Розмари тут же столкнулась с обнаженным по пояс хозяином дома.
— Ой! — вскрикнула она и, чуть было не споткнувшись, отскочила назад.
— Прости! С тобой все в порядке? — спросил Франклин, хватая ее за локоть, чтобы поддержать.
— Да, спасибо, — ответила Розмари, хотя на самом деле все было далеко не так.
Она чувствовала, что задыхается. Когда глаза ее привыкли к полумраку, она поняла, что смотрит на обнаженную грудь Франклина. Розмари подняла глаза, и их взгляды встретились. В эту короткую, но захватывающую секунду все тело ее содрогнулось от влечения, которое ни с чем нельзя было спутать.
Плач Дени усилился. Оба отреагировали одновременно и, подобно двум неуклюжим клоунам на арене цирка, снова столкнулись. На этот раз ее ладони уперлись в мужскую грудь. А Франклин обхватил ее за плечи, словно обнимая. Под пальцами Розмари ощутила тепло его ровной, гладкой кожи, и снова дрожь желания пробежала по ее спине.
— Если мы будем продолжать в том же духе, — иронично заметил Франклин, — Дени останется голодным.
— Прости, — пробормотала Розмари, отстраняясь.
— Ты тогда спускайся вниз и приготовь бутылочку, а я его переодену.
— Ладно, — быстро согласилась она, стремясь оказаться как можно дальше от Франклина.
В кухне Розмари машинально подогревала бутылочку в миске с горячей водой, думая о том, что только что произошло. Она уже давно не испытывала ощущения силы и покоя, исходящего от мужского объятия. И до сих пор даже не понимала, как сильно по этому соскучилась.
Обеспокоенная тем, какой оборот приняли ее мысли, Розмари прервала размышления. Нельзя, нельзя влюбляться в Франклина Кэдлера! Сама мысль об этом казалась просто невозможной.
