Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Что значит – «такая, как я»?
– Ну, как лучше сказать… приличная, что ли.
– Да просто домой идти неохота.
– С предками поругалась?
Мари качает головой:
– Вовсе нет. Так… Захотелось побыть одной где-нибудь не дома. Пока ночь не кончится.
– И часто у тебя такое?
Мари молчит.
– Ты извини, если болтаю лишнее, – говорит Каору. – Но, если честно, приличные девочки никогда не появляются в этой части города так поздно. Какие только ублюдки здесь не шастают. Даже я дерьма нахлебалась – причем не раз и не два. Когда уходят последние электрички, в этих местах наступает очень странное время. Совсем не то, что ты называешь ночью…
Мари берет кепку «Red Stocks». Разглядывает козырек. О чем-то думает, не говоря ни слова. Но отгоняет от себя эти мысли.
– Извините, – говорит она мягко, но решительно. – Может, поговорим о чем-нибудь другом?
Каору съедает несколько соленых орешков, один за другим. И спокойно кивает:
– Конечно. Какие проблемы. Можно и о чем-нибудь другом…
Мари достает из кармана джемпера пачку «Кэмела» и прикуривает от пластмассовой зажигалки.
– О! Так ты куришь? – с интересом уточняет Каору.
– Иногда.
– По-моему, тебе не очень идет.
Мари чуть краснеет и натянуто улыбается.
– Угостишь сигареткой?
– Пожалуйста.
Каору достает сигарету из пачки, берет у Мари зажигалку, прикуривает. Что и говорить, курящая Каору смотрится гораздо круче.
– У тебя парень есть?
Мари качает головой:
– Сейчас меня мужчины не интересуют.
– Значит, тебе с женщинами лучше?
– Да не в этом смысле… Я сама не пойму.
Каору курит, слушая музыку. Расслабленно, со смертельной усталостью на лице.
– Давно спросить хотела, – говорит Мари. – А почему гостиница называется «Альфавиль»?
– Почему? – переспрашивает Каору. – А это, кажется, наш президент придумал. У всех «рабухо» названия такие же дурацкие. Кто туда ходит-то? Мужики с бабами, цель одна – потрахаться. Койка с душем есть – и слава богу. Кому придет в голову о названиях думать? Вот и подбирают имена побредовее. А почему ты спрашиваешь?
– Так называется один из моих самых любимых фильмов. Режиссер Жан-Люк Годар.
– Первый раз слышу.
– Очень старое французское кино. Еще в 60-х снимали.
– Ну, может, оттуда и взяли. При встрече спрошу у хозяина. И что это значит – «Альфавиль»?
– Город будущего, – объясняет Мари. – Где-то на Млечном Пути.
– А, фантастика? Типа «Звездных войн»?
– Да нет, там другое. Ни экшна, ни спецэффектов. Как бы объяснить… В общем, концептуальное кино. Черно-белое, с субтитрами, больше на спектакль похоже.
– Концептуальное? Это как?
– Например, в этом городе всех, кто плачет, арестовывают и публично казнят.
– Почему?
– Потому что в Альфавиле нельзя переживать глубокие чувства. Страстной любви там не бывает. Все живут без противоречий, без иронии… Все проблемы решаются очень серьезно с помощью математических формул.
Каору задирает бровь:
– Что такое «ирония»? [5]
– Ну это когда человек смотрит на свои качества со стороны, выворачивает их наизнанку и находит в них что-то забавное.
Несколько секунд Каору переваривает слова Мари.
– Все равно не очень понятно… Ну а секс в этом Альфавиле бывает?
– Секс – бывает.
– Без любви и без иронии?
– Ага.
Каору саркастически усмехается:
– Выходит, лучшего имечка для «рабухо» и не придумаешь!
Опрятный мужчина лет сорока входит в бар, садится за стойку, заказывает коктейль и заводит негромкую беседу с барменом. Судя по всему, завсегдатай. Привычный табурет, привычный напиток. Один из тех, кто в ночном городе – как рыба в воде. Серая внешность, неприметный характер.
– Так вы, Каору-сан, профессиональным реслингом занимались? – спрашивает Мари.
– Ага… Очень долго. Я же с детства здоровая как бык, в любой драке всегда побеждала. Старшеклассницей завербовалась в клуб – почти сразу на шоу выставили. С тех пор всю дорогу изображала «плохую девчонку». Под блондинку красилась, брови выщипывала. На плече наколку сделала – красный скорпион. Меня и в телевизоре показывали иногда. На соревнования за границу выезжала – Гонконг, Тайвань. Даже группа поддержки своя была – небольшая, но моталась за мной повсюду… Да ты, небось, реслинг не смотришь?
– Ни разу еще не смотрела.
– Ну, в общем, тоже бизнес не сахар… В итоге спину надорвала – да в двадцать девять с круга и слетела. Я же на пределе дралась, с надрывом, силы не берегла. Раньше или позже все равно бы сломалась. Сколько силы бог ни дает, у всего есть пределы. А у меня еще и характер дурной: в половину напряга работать не умею. Из кожи вон лезла, только бы клиента порадовать лишний раз. Трибуны ревут – а у меня сразу крыша едет, выкладываюсь сверх всякой надобности… Вот с тех пор и маюсь: в дождливые дни спину скручивает так, что хоть волком вой. Валяюсь на боку и делать ничего не могу. Как дитё малое…
Каору покрутила шеей, хрустя суставами.
– Пока известной была, зарабатывала неплохо. Поклонники меня только что не облизывали. А как из спорта ушла – ничегошеньки не осталось. Пустыня! Только и успела, что предкам под Ямагатой дом построить, примерная дочка. Да скоро младший брат в маджонг проигрался, из долгов вытаскивать пришлось. А потом какая-то родня полузнакомая присоветовала остатки денег в дело вложить. Только акции, что их банкир мне подсунул, гнилыми оказались. Вот все и вылетело в трубу… Ясное дело, друзей-почитателей тут же как волной смыло. Депресняк покатил – ну, черные мысли всякие. На что я пятнадцать лет жизни угрохала, и все такое. К тридцатнику – тело разбито, а денег не скоплено ни черта!… Стала думать, чем дальше заняться. Тут мой нынешний хозяин и подвернулся. Оказалось, он в мою группу фанатов когда-то входил. Ну и предложил – дескать, не хочешь ли управляющей в «рабухо». Хотя какое тут управление – сама видела. Все больше на охрану смахивает…
Каору залпом допивает пиво и глядит на часы.
– О работе волнуетесь? – спрашивает Мари.
– Для «рабухо» это время самое ленивое. Электрички ушли, клиенты в номерах до утра остаются. Все тихо, никто не шевелится. То есть я и сейчас, конечно, на работе. Но от стаканчика пива мир не перевернется…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
