Он повернулся к Кэддерли, а тот, поклонившись, приветливо улыбнулся и ушел.
— Видишь? — обратился Кэддерли к сыну, когда друиды вошли в Храм Парящего Духа. — Я всегда тебе говорил, что способен рассуждать разумно.
Он похлопал Тимберли по спине и зашагал вслед за друидами.
— И каждый раз при этом мама шепчет мне на ухо, что твоя рассудительность в первую очередь обусловлена твоими желаниями, — добавил Тимберли.
Кэддерли остановился на полушаге и притворился, что падает. А затем, не оглядываясь, рассмеялся и продолжил свой путь.
* * *
Тимберли обогнул здание и свернул к южной стене, в обширный сад, где должен был встретиться со своей сестрой-близнецом Ханалейсой. Этим утром они договорились сходить в Кэррадун, маленький городок на берегу озера Импреск, находящийся в дне пути от Храма Парящего Духа. Подойдя к ограде сада, Тимберли улыбнулся еще шире, когда увидел сестру в обществе своего любимого дядюшки.
Зеленобородый дворф подпрыгивал возле грядки с недавно посаженными семенами, выкрикивая слова ободрения и размахивая руками, одна из которых была обрублена по локоть. Точь-в-точь как птица, которая пытается взлететь против сильного ветра. Этот дворф, Пайкел Валуноплечий, разительно отличался от своих соплеменников тем, что выбрал для себя путь друида, и по этой, а также многим другим причинам стал любимцем Тимберли.
Ханалейса Мопассант Бонадьюс была как две капли воды похожа на свою мать Данику в молодости — с такими же соломенными волосами и темно-карими, как и у Тимберли, глазами. Она подняла взгляд от ряда новых сеянцев и приветливо улыбнулась брату; манипуляции Пайкела явно забавляли ее ничуть не меньше, чем Тимберли.
— Дядюшка Пайкел говорит, что растения будут крупнее, чем обычно, — сказала Ханалейса, когда Тимберли миновал ворота сада.
— Эва! — взревел Пайкел, и Тимберли убедился, что дворф выучил новое слово.
— Но я думал, что боги не слушают его, — заметил Тимберли, на что Пайкел отреагировал протяжным «О-о-о-о!» и строго помахал пальцем.
— Верь, братец, — ответила Ханалейса. — Дядюшка Пайкел знает, что делает.
— Хи-хи-хи, — откликнулся дворф.
— Нас ждет Кэррадун, — напомнил Тимберли.
— А где Рори? — спросила Ханалейса, имея в виду их младшего семнадцатилетнего брата Рорика.
— Наверное, где-то с толпой жрецов обсуждает целостность магических нитей, что управляют миром. Я думаю, после того, как закончится этот странный период, не меньше десятка могущественных волшебников захотят стать его наставниками.
Ханалейса кивнула. Она, как и Тимберли, прекрасно знала о способности и желании младшего брата ввязываться во все дебаты. Девушка отряхнула пыль с коленей и похлопала ладонями, чтобы очистить их от прилипших комочков земли.
— Веди, — сказала она брату. — Дядюшка Пайкел не даст моему саду засохнуть, верно?
— Доо-да! — торжествующе воскликнул Пайкел и пустился в танец дождя… или танец солнца… или танец плодородия, или еще в какой-то танец.
Покидая своего дядюшку, близнецы Бонадьюс искренне улыбнулись ему, как делали всегда, с самого детства.
* * *
Женщина плотно прижалась к циновке лбом и ладонями, потом подняла ноги перпендикулярно туловищу, плавно развела их в стороны, затем снова свела вместе, подняла вверх и так же плавно вытянулась в безукоризненной стойке на голове.
Она не нарушила дыхания, ни на волос не отклонилась от вертикального положения, когда сильнее уперлась ладонями в пол и медленно поднялась в стойку на руках. Даника двигалась так плавно, словно выполняла упражнения под водой или гравитация отступала перед ее медитативной сосредоточенностью. Более того, когда женщина все так же легко поднялась с ладоней на пальцы, со стороны могло показаться, будто ее тянула вверх невидимая нить.
Так она стояла на кончиках пальцев — безупречно прямо и совершенно неподвижно, без всякого напряжения и не считая времени. Даника не пыталась сохранить равновесие, ее мышцы надежно удерживали тело в нужном положении. Женщина закрыла глаза, и ее соломенного цвета волосы, в которых уже мелькали серебряные нити, свесились до самого пола.
Она глубоко погрузилась в себя, но, тем не менее, ощутила чье-то приближение, услышала звук открывающейся двери и открыла глаза в тот самый момент, когда в комнату заглянул Айвен Валуноплечий, косматый и желтобородый брат Пайкела.
Даника моргнула, приветствуя дворфа.
— Когда их магия иссякнет, миром будем править я и ты, девочка, — заявил Айвен и многозначительно подмигнул.
Даника грациозно опустила ноги и мгновенно перевернулась, оказавшись опять лицом к дворфу.
— Что ты узнал, Айвен? — спросила она.
— Больше, чем следовало, но не так много, чтобы быть уверенным, — ответил он. — А еще брат сказал, что старшие детишки отправились в Кэррадун.
— Насколько я слышала, Тимберли не прочь повстречаться там с девушками.
— Ага, — протянул дворф, и его лицо стало абсолютно серьезным. — А как же Хана?
Даника рассмеялась:
— А что с ней?
— Вокруг нее тоже увивается какой-нибудь парень?
— Айвен, ей же двадцать три года. Это ее дело.
— Ба! Нет, не ее, пока дядюшка Айвен не потолкует с этим глупцом!
— Она сама справится. Она же тренировалась…
— Нет, не справится!
— Как я вижу, о Тимберли ты так не беспокоишься?
— Ба! Парни делают то, что должны делать, но им лучше не пытаться сделать это с моей девочкой Ханой.
Даника, безуспешно пытаясь скрыть смех, приложила к губам ладонь.
— Ба! — опять воскликнул Айвен и махнул на нее рукой. — Я увезу эту девочку в пещеры к Бренору.
— Не думаю, что она на это согласилась бы.
— А кто ее спрашивает? Эта молодежь совсем отбилась от рук.
Он продолжал ворчать, пока Даника не справилась со своим смехом, чтобы суметь задать вопрос:
— Ты о чем-то хотел меня спросить?
Айвен умолк и несколько мгновений смотрел на нее в полной растерянности.
— Да, — несколько неуверенно протянул он и еще немного подумал. — А где младший? Моему брату стало скучно, когда ушли старшие, и он подумал, не прогуляться ли ему в Кэррадун.
— Я сегодня еще не видела Рорика.
— Но с Тимберли и Ханой он не уходил. Ты не возражаешь, если он пойдет со своим дядюшкой?
— Более надежной компании для него я и придумать не могу, мой добрый Айвен.
— Да уж, это точно, — согласился дворф и засунул большие пальцы рук под подтяжки.
— Чего нельзя сказать о невестках и зяте…
