– Чему ты удивляешься? Он всегда исчезает, когда злоключение близко, – брезгливо скривила губы джинния.
– Не бойся, подруга, может еще все обойдется… Хотя нет, не обойдется. Если уж даже Абдрахман исчез, значит, беда уже за спиной…
– А-аха-а! Попалис-сь! – раздалось над нашими головами.
Мы, вцепившись друг в дружку, с диким визгом ринулись бежать, но одновременно споткнувшись, я – о перепуганный эпилятор, она – о мою ногу, рухнули носом в песок.
Глава шестаяДРУЖЕСКАЯ
– Вот дичь, девчонки, если бы я знал, что вы стали такие нервные, не стал бы так шутить, – чуть разочарованно протянул голос, ворчливый, но такой подозрительно знакомый. – Кто бы подумал, что вы испугаетесь воя призраков?!
Мы подняли головы и посмотрели вверх… Над нами кружила умильная собачья морда.
– Симурх! Что ты здесь делаешь?
Отпустив Акисин лифчик, от которого в панике успела оторвать несколько бисерных висюлек, я бросилась на шею полусобаке-полуорлу. Кто-то назовет его мутантом, кто-то уродом, кто-то шарлатаном, может, так и есть. Зачем спорить?
Мифическое существо с туловом пса-дворняги, двумя перистыми крылышками по бокам, передние лапы птичьи, задние собачьи, морда с клювом и чудным рыжим хохолком. А вот глаза всегда меняются неожиданно, только что смотрели на тебя кобелиные, как вдруг настоящий орлиный взор! Симурх отстранил меня лапкой и, с недовольным видом сбросив с плеч перевязанный веревочкой вещмешок, прилизал перья там, где, по его мнению, я успела их «растрепать»…
– Салют, подружки! А я тут путешествую, набираюсь новых впечатлений для творчества. Решил еще вот на досуге заняться сочинительством, написал о себе историю-другую. Я ведь вымирающий вид, последний в своем роде, и не хочу, чтобы все меня забыли, лишь только мой труп съедят пустынные грифы и шакалы.
– Думаешь, им на всех хватит? – с улыбкой сомнения произнесла я, смерив взглядом маленькую тощую фигурку.
Собакоорел испепелил меня пронзительным взглядом, простил и продолжил:
– Пусть джинны, и люди, и всякие твари знают, какими были мы, симурхи! А мы были ого-го какие! Вот почему и хочется это растиражировать. И желательно не за свой счет, а с оплатой за труд, за время, оторванное от моих бедных больных, недополучивших лекарств и внимания обожаемого доктора. Короче, мне нужен издатель. Если удастся выгодно пристроить рассказы, я, может, всерьез перейду на литературное поприще, тем более что с выпивкой и другими расцвечивающими мир средствами уже завязал и могу серьезно заниматься чем угодно. Мы, симурхи, жутко народ талантливый! То есть был народ… – опустив голову, добавил он. – Я последний представитель нашего славного рода…
Джинния одарила Симурха полным сочувствия и нежности взглядом. Вот уж не думала, что она всерьез воспримет его проблемы…
– Но у тебя, кажется, есть дети?
– Вот дичь, они же не чистокровные симурхи! Но есть тут один плюс, я могу это делать и с собаками, и с орлами, и с енотовидными…
– Пожалуйста, без интимных подробностей! – оборвала я Симурха, тот надул морду и сунул голову в мешок. – А вот с твоей рукописью готова помочь. Уверена, что при твоих талантах слабее, чем шедевр, ты не мог написать, это факт! Первый опыт обычно все охотно публикуют бесплатно, но я могла бы поинтересоваться в нашем институте. Они там иногда печатают фольклор, если это кому-то нужно для диссертаций…
Песик уже вынырнул из мешка и глядел приветливо.
– Хм… просек, сестренка. Однако я пока поищу более выгодные условия.
– А что за шум был там, за барханами? Мы решили, что началась война за нефтяные скважины…
– Да ничего подобного! – фыркнул Симурх. – Я люблю изображать всякие звуки, а у вас тут ошивался один малоприятный джинн, ну и… Эй, Акиса, я и не знал, что водишься со всяким сбродом. Это же был Абдрахман!
– Это не я, – тут же перевела стрелки моя подруга. – Это она наняла его в телохранители…
– Круто, – поежился Симурх. И мне впервые стало не по себе. Быть может, я и впрямь дала маху, раз уже вторично об этом джинне говорят в такой нелестной форме…
– Но ты-то сам что здесь потерял? – попыталась я улыбнуться. Неужели до Черного Ирема есть более короткая дорога, нам бы совсем не помешало о ней знать, ведь обратно мы будем драпать вчетвером – я, Акиса, Миша и Яман-баба…
– Ты, талантливейший среди орлоголовых собак, поведай нам, как же все-таки проник сюда, через какой портал, почему я о нем не знаю? – поддержав меня, осведомилась Акиса, зорко озираясь по сторонам.
– А вы что тут делаете? – ушел от ответа наш боевой товарищ. Столицу джиннов от тирана дракона мы освобождали вместе, и птицепес проявил тогда чудеса мужества и извортливой хитрости. Чего же сейчас он юлит?..
– Мы-то? Мы тут идем в Черный Ирем и уже почти пришли.
– Что за дичь вы там забыли?! – Пес-мутант переводил обалделый взгляд с Акисы на меня, будто пытаясь найти в наших глазах искры разума или окончательное подтверждение безумству.
– Не бойся, мы не сошли с ума. Просто одни нехорошие злодеи забрали у нее Яман-бабу, а потом и у меня Мишу.
Я быстро пересказала ему все с самого начала, от момента появления жабы и кончая замораживанием Властелина Воды. Который, кстати, так и стоял тут неподалеку и вроде уже таял. Запах мартини разносился на всю пустыню….
– Чума-а! Ну вы попали, девочки! Жуткий конец ждет всякого смертного, вошедшего в этот город. Хорошо, Акиса – джинния, она, может, и выживет, а ты точно погибнешь, успев испытать перед смертью запредельный ужас и невыносимую боль! Ты мазохистка? – заинтересовался он.
– Ага, спасибо, подбодрил, – буркнула я, игнорируя бестактный вопрос.
– Всегда рад поддержать друга! Еще надо?
– Не надо, я все это и так знала, но ты не ответил. И вообще, когда мы виделись в последний раз, ты был вполне счастлив, жируя на зарплату придворного лекаря, что заставило тебя отказаться от такой хлебной должности и забрести в эти опасные края?
– Вот дичь, – пробормотал Симурх себе под клюв, похоже подбирая слова для «откровенного» ответа. – У меня тут есть одно дело, со временем все узнаете.
– Как хочешь, скрытный наш, может, тогда у тебя найдется какая-нибудь еда и вода тоже? А то такой сушняк после… эм… того, как мы слегка… совсем чуточку перебрали мартини. Бывает, да?
– Скоро вы забудете и думать о таких пустяках, – сказал птицепес, выгребая лапой из сумки кожаную флягу с водой и полбуханки хлеба, довольно черствого, но все равно очень вкусного. – Эй, только не съешьте все! Оставьте мне на обратную дорогу, вам-то всё равно помирать.
– Ну фпафибо! – с набитым ртом поблагодарила я его за доброту и сострадание.
