Час спустя капитан объявил, что бриг выйдет в море завтра на рассвете и, прежде чем отправиться в город, спросил боцмана, не хочет ли тот сойти на берег.
— Нет, капитан, ответил Флиг Балт. — Предпочитаю оставаться на борту, это благоразумнее. И следить за людьми.
— Вы правы, Балт, — сказал Джибсон. Только не забудьте послать за продовольствием.
Все было решено. Судовладелец и капитан с сыном сели в лодку и направились к берегу. В конторе к ним присоединился мистер Балфур, и все пошли завтракать. За завтраком все сошлись на том, что до сего времени путешествие «Джеймса Кука» было удачным и приносило большие доходы.
Большое каботажное плавание стремительно развивалось в этой части Тихого океана. Тот факт, что Германия завладела архипелагами, соседними с Новой Гвинеей, открывал новые возможности. Не случайно поэтому, что мистер Хаукинс завязал новые деловые отношения с мистером Зигером с Новой Ирландии, который сейчас находился на Новом Мекленбурге. Контора, которую он основал в Веллингтоне, должна была поддерживать контакты усилиями Балфура и Ната Джибсона.
После завтрака мистер Джибсон намеревался проверить, как идет загрузка провианта — мясных консервов, дичи, муки, сухих овощей, сыров, пива, джина, черри,[50]кофе, благовоний.
— Отец, тебе не выйти отсюда, пока я не сделаю твой портрет!
— Как… опять! — воскликнул капитан.
— Вот так, друг мой, — заметил Хаукинс, — мы оба теперь одержимы демоном фотографии и не даем пощады людям, пока они не предстанут перед нашим объективом! Итак, подчинись добровольно!
— Но у меня уже есть два или три портрета в Хобарте!
— Видишь ли, отец, ведь портрет — как рыба, хорош, пока свеж… Подумай сам, теперь тебе на десять месяцев больше, чем во время отъезда из Хобарта. И я уверен, что сейчас ты не похож на ту фотографию, что висит над камином в твоей комнате.
— Нат совершенно прав, — рассмеялся Хаукинс. — Я тебя едва узнал сегодня утром!
— Ладно, дитя мое, я готов к самопожертвованию…
— И какой ты собираешься принять вид, — не унимался судовладелец, — отъезжающего или прибывающего? Встанешь в позу командира: вытянутая к горизонту рука, в руке секстан[51]или подзорная труба; поза самого главного, после Бога, на корабле!
— Как скажешь, Хаукинс…
— Пока будешь стоять перед объективом, старайся думать о чем-нибудь! Это придает значительное выражение лицу! О чем ты будешь думать?
— О моей дорогой жене, о сыне и о тебе, друг мой.
— Тогда ты получишь блестящий кадр!
У Ната Джибсона был один из тех совершенных аппаратов, которые за несколько секунд дают проявленный негатив. Посмотрев на него, сын остался доволен портретом и поручил Балфуру отпечатать фотографию. Затем друзья отправились на один из веллингтонских складов, которых немало в этом городе, и там есть все необходимое для плавания: провизия, бортовые приспособления, снасти, блоки, канаты, посуда, сменные паруса, рыболовные принадлежности, бочки для дегтя и гудрона, плотничий и конопаточный инструмент. Но, кроме замены нескольких частей пенькового троса да продовольствия для экипажа и пассажиров, бриг больше ни в чем не нуждался. Поэтому покупки не заняли много времени и были отправлены на корабль вместе с матросами Виклеем, Хоббсом и коком Коа.
Мистер Джибсон заодно выполнил все формальности, необходимые при входе и выходе из порта.
Итак, ничто не мешало бригу выйти в море на рассвете. Освободившись от дел, капитан мог беззаботно пройтись по городу, в котором он давно не был. На его улицах среди очень занятых европейцев попадались маори из окрестных деревень. Их стало теперь значительно меньше в Новой Зеландии, как, впрочем, и австралийцев в Австралии и, особенно, тасманийцев в Тасмании, ибо эта раса почти исчезла. Сейчас едва насчитывается сорок тысяч туземцев на Северном острове и тысячи две на Южном.[52]Занимаются они главным образом огородничеством и разведением плодовых деревьев, которыми особенно славится эта часть земного шара.
Мужчины-маори относятся к тому прекрасному типу, который отличается крепким телосложением, выносливостью и энергичным характером. Женщины значительно уступают мужчинам. Во всяком случае, трудно без удивления смотреть на этих представительниц слабого пола, разгуливающих по улице с трубкой в зубах. Курят они значительно больше, чем их мужья и братья. Надо заметить, что обмен любезностями с дамами-маори непрост. Ведь аборигены здесь не обмениваются приветствиями или рукопожатиями, а трутся носами.
Эти туземцы, судя по всему, полинезийского происхождения. Возможно также, что первые иммигранты пришли с архипелага Тонга, что расположен в дюжине сотен миль к северу. Есть две причины, по которым этот народ вымирает и, очевидно, исчезнет совсем. Первая причина чахотка. Болезнь уносит многие жизни. Вторая, еще более страшная, — пьянство. В потреблении алкоголя первое место занимают женщины. С другой стороны, у маори сильно изменился режим питания, с тех пор как они благодаря миссионерству[53]стали христианами. Раньше аборигены были людоедами. И кто осмелится утверждать, что эта пища, столь богатая азотом, не соответствовала их темпераменту? Уж не лучше ли, чтобы они совсем исчезли, чем съели друг друга? Но, скажет слишком достойный турист, ведь каннибализм имел единственную цель: вырвать глаза и сердце врага, чтобы впитать его храбрость и мудрость! Как бы то ни было, маори сопротивлялись британскому завоеванию до 1875 года, когда последний король Кинг-Кантри[54]сдался английским властям.
К шести часам вечера мистер Хаукинс, капитан и Нат Джибсон вернулись в контору пообедать. Затем они распрощались с мистером Балфуром и отправились на корабль, который отплывал с первыми рассветными лучами.
Глава V Несколько дней плавания
Было шесть часов утра, когда «Джеймс Кук», подняв все паруса, снялся с якоря. Чтобы выйти из гавани по узкому извилистому проходу, капитану пришлось немало маневрировать. Бриг обогнул мыс Николсон, но из-за извилистой береговой линии вышел в залив, где дул встречный северный ветер. Однако на широте Отаки морской ветер с запада позволил ему пересечь широкий залив Ика-на-Мауни между Веллингтоном и Нью-Плимутом, минуя мыс Эгмонт. Таким образом «Джеймс Кук», пересекая бухту наискосок, удалился от берега и должен был вновь приблизиться к нему лишь на широте обойденного мыса.
