— Это сильно касается Карла. Один из тех ребятишек, которых пристрелили, был его, и он обезумел. Мне приказано что-то срочно предпринять. — Нахмурившись, я смотрел на четырехрядную автостраду в бликах от яркого аризонского солнца, скользившую мне навстречу. — Тем не менее, поскольку мы недалеко от ранчо, нам лучше сначала поговорить с Лорной.
Глава 7
Ранчо считается абсолютно безопасным местом. Здесь даже самый популярный агент, разыскиваемый подразделениями профессиональных убийц различных враждебных стран, мог расслабиться и отдохнуть, защищенный сознанием того, что его никто не достанет. Естественно, это означает, что нельзя когда вам вздумается подъехать к воротам и трубить в рог.
Я остановился в Туссоне, сделал необходимый телефонный звонок и получил условный сигнал, означающий, что я могу продолжать движение из города по установленному маршруту (необязательно в нужном направлении), пока в указанном месте не проеду мимо припаркованной машины. Открытая дверца будет означать, что разрешение на въезд подтверждается, и я могу свободно направляться к месту назначения в заброшенной местности западнее города. Если же дверца будет закрыта, я должен буду провести день, пытаясь избавиться от хвоста, который засекли ехавшие за мной, и звонить на следующий день.
Когда я подъехал, это оказалась не легковая машина, а грузовик-пикап. Но это было допустимое отклонение. Капот его был поднят, и водитель чем-то занимался внутри, скорее всего, абсолютно ненужным. Дверца со стороны водителя была открыта. Я проехал мимо, не останавливаясь.
Марта беспокойно заерзала и взглянула на меня.
— Ведь это дорога не на ранчо, правда? Я никогда там не была, но это западнее Туссона, нет? А мы вроде едем на юго-запад?
— Правильно, — согласился я. — Борден, ты прошла какую-нибудь специальную подготовку?
— Почему... пока не очень серьезную. Почему вы спрашиваете?
— На твоей двери зеркало, но ты ни разу даже не взглянула в него. За нами увязался хвост, еще когда мы были в двадцати милях севернее Ногалеса. — Когда она начала поворачивать голову, чтобы посмотреть назад, я заметил: — Надо сказать, это довольно скверный прием. Правда, в данном случае это не играет роли: ты ничего не увидишь в заднее стекло из-за младшего брата океанского лайнера, который волочится у нас за спиной. Но лучше привыкай все делать правильно. Если хочешь посмотреть, пользуйся зеркалом.
— Но кто это? Кому могло понадобиться преследовать нас?
— А кому могло понадобиться стрелять в меня вчера утром? — сухо спросил я. — Я знаю только, что это белый “форд фалкон” с аризонскими номерами, довольно старый и незапоминающийся — одна из тех машин, на которых никому не придет в голову остановить взгляд. Будем надеяться, что он есть то, на что похож, и никто не приготовил под капотом никаких сюрпризов. Вероятно, наши преследователи этого не сделали, так как полагают, что любая колымага, имеющая четыре колеса на резине, легко сможет настигнуть нас при том грузе, который мы тащим за собой. Будем надеяться.
— Я... не понимаю.
Я нетерпеливо взглянул на нее — она действительно довольно медленно соображала.
— Слушай, куколка, этот грузовик-пикап сигнализировал нам — “все чисто”, так? Он дал нам добро проезжать на ранчо, несмотря на тот факт, что у нас за спиной был хвост, который нельзя не заметить, если действительно наблюдаешь!
— Я все еще не понимаю! Куда вы клоните?
— Это дурно пахнет, — ответил я. — Если вам на хвост кто-то сел, вы просто не получите разрешения проехать в это место. Черт, вся эта петрушка затеяна именно для того, чтобы не допустить подобного. Но мы с хвостом получили разрешение! Я думаю, надо исходить из предположения, что там, за оградой, где все начинено колокольчиками, свистками и внутренним ТВ, что-то очень не так. Полагаю, что лучше исходить из того, что нас ожидает приемная комиссия, состоящая не просто из кучки любезных докторов и медсестер, озабоченных нашим самочувствием. А ребята у нас за кормой, думаю, это пара пастушьих собак, в чью задачу входит загнать нас в нужный загон и убедиться, что мы не заблудились.
Марта резко покачала головой, не соглашаясь:
— Вы все выдумываете. Этого не может быть. Я всегда слышала, что ранчо — это последнее место в мире, куда...
— Последнее, — жестко повторил я. — Или первое. То место, куда я зарулю, мокрый и счастливый, не ожидая никаких неприятностей.
— Вы хотите сказать... вы действительно думаете, что кто-то занял это место, только чтобы устроить для нас ловушку? — Она еще раз с сомнением покачала головой. — А у вас нет мании величия? Почему кто-то должен считать вас такой важной птицей?
Мои пальцы крепче сжали руль.
— Я не знаю, что было сначала — передача ранчо или ловушка. Может быть, они прибыли на ранчо по другим причинам. Возможно, им была нужна Лорна, а когда я позвонил, они просто решили заполучить меня в виде премии. А что касается моей важности, то определенный джентльмен в Вашингтоне посчитал меня достаточно важным, чтобы послать тебя ко мне с паролями и секретными списками, помнишь? И кое-кто считает меня достаточно важным, чтобы в меня стрелять. Да и за кормой у меня пара очень настойчивых теней. И до тех пор, пока я не выясню, почему все это происходит, я собираюсь быть самой параноидальной личностью, какую ты когда-нибудь встречала, и буду видеть убийц и заговорщиков за каждым кустом в Аризоне. Ага!
— В чем дело?
Я имею хорошую привычку контролировать дорогу позади себя при помощи зеркала.
— Такое впечатление, что наши друзья сзади посчитали, что я заехал достаточно далеко не в том направлении. Похоже, они поняли, что я не собираюсь воспользоваться возможностью присутствовать на их пикнике на ранчо в качестве почетного гостя, и теперь в отношении меня, такого необщительного, необходимо предпринять какие-то решительные меры. И они именно те ребята, кто это сделает. По крайней мере, создается впечатление, что они так про себя думают.
Мы достаточно далеко отъехали от города, а в этой части страны следы цивилизации пропадают довольно быстро. Я с одобрением окинул взглядом бесконечную пустынную местность, усеянную зловещего вида черными камнями и причудливой формы кактусами.
— Ну разве не прелестный кусок недвижимости для людей в нашем положении!
— Что вы хотите этим сказать? Здесь так уныло и пусто, что это меня пугает. Здесь же абсолютно ничего нет.
— Я именно это и имею в виду, куколка. Сейчас держись покрепче. Вот и они. Давай посмотрим, что им надо.
Дорога, по которой мы ехали, была грязная, но довольно широкая, как и все дороги в этих местах, где, чтобы пробить путь, нужен только бульдозер или грейдер. Когда один-два раза в году идет дождь и все смывает, то просто вызывают парня на бульдозере, и он снова делает дорогу. Маленькая белая машина в зеркале быстро вырастала в размерах. Ширины дороги хватало, чтобы оставить для нее место. Я это и сделал.
