— Бог с ним, со словарем. Мне показалось, что сегодня у тебя и голос звучит как-то иначе. Более звучно, что ли.
— Слушала, как Дерек Джейкоби читает «Илиаду». Знаешь, сколько идет запись? Двадцать часов подряд! Представь себе, я так и просидела все это время в наушниках! И теперь меня запросто можно принять за уроженку какой-нибудь части Эссекса.
— Это уж точно, — без тени улыбки подтвердила Тесс. Правда, Дори не удосужилась правильно произнести фамилию английского актера, от которого пришла в такой восторг, но Тесс бы и в голову не пришло поправить ее. — Итак, герцогиня, позвольте, я расскажу вашей светлости, что мне от вас нужно.
Дори внимательно слушала, старательно запоминая каждое слово. Тесс с радостью снабдила бы ее копией своих записей, но не рискнула этого сделать, поскольку в том, что касается бумаг, Дори была та еще растеряха. К тому же она была непоколебимо уверена, что более надежного способа хранения информации, чем на жестком диске, человечество просто еще не изобрело. Никакие поломки в системе, никакие перебои в питании, никакие хакеры — ничто на свете, по мнению Дори, не могло ей угрожать.
— Господи, Тесс, — выдохнула она, когда Тесс пересказала все до малейших деталей, что касалось обоих порученных ей дел, и ошеломленно потрясла головой. — То есть нормально, конечно, никаких проблем, просто сейчас у меня, как на грех, куча срочных заданий. Причем от таких людей, которые платят мне вдвое больше, чем ты.
— Эй, ты что — забыла, как сама дала мне бессрочную скидку за то, что я придумала, как тебе можно неплохо подзаработать?
— Нет, не забыла. И поверь, я до сих пор страшно благодарна тебе за это. Обязательно как-нибудь покатаю тебя в своем новом «форде», чтобы доказать тебе это. Но именно сейчас мой нынешний босс, редактор «Бикон лайт», свалил на меня кучу всяких дел. Тиран и деспот! Слушай, а не могут поиски этой Сьюзан Кинг подождать пару дней?
— Конечно, могут. — Может быть, так даже лучше, решила она про себя — слишком быстрый результат, вполне возможно, заставил бы Мэри Броуди подозревать, что она сильно переплатила за такую пустяковую услугу. — А как насчет дела Била? С этим ты можешь мне чем-нибудь помочь?
Дори рассеянно провела рукой по коротко остриженным волосам, склонность которых вставать дыбом придавала ей сходство с какой-то экзотической птицей, а слегка раскосые глаза и вихор на затылке довершали его.
— Ты что — шутишь?! Только имена, никаких фамилий, к тому же старый хрыч даже не уверен, правильно ли он вообще их запомнил! Малышню наверняка разослали по детским домам. А старших либо усыновили, либо они уже тоже сидят, если совершеннолетние.
— Но сведения об усыновлении хранятся в компьютере, — напомнила ей Тесс. — Управление по делам несовершеннолетних, Управление людских ресурсов — все эти сведения, что мне нужны, могут храниться где-то у них.
— Послушай, я ведь не говорю, что не могу покопаться в их данных. Но даже если пробраться туда, знаешь, какой это геморрой? Сведения каждого ведомства не соотносятся с другими, а перекрестных ссылок, естественно, просто не существует в природе. Но даже при нашей бюрократической системе, Тесс, чтобы отыскать человека, надо знать о нем хоть что-то кроме имени. Естественно, отыскать все сведения по поводу того старого дела с убийством не составит никакого труда. Давай посмотрим, может, там есть какие-нибудь сведения о детях.
— Я уже думала об этом. Но поскольку младшие дети до сих пор еще остаются под опекой, сведения о них не подлежат оглашению.
— Тогда ноги в руки и вперед, как и положено всем детективам с еще незапамятных времен. Побегай, поспрашивай — может быть, кто-нибудь что-то вспомнит. Ну, скажем, куда они переехали, например… или хотя бы фамилию их приемных родителей. Для чего Бог дал тебе ноги?
— Идет. — Примерно такого ответа Тесс и ожидала. Хотя, если честно, была у нее крохотная надежда, что Дори, порывшись в своей базе данных, тут же выдаст ей нужный ответ.
Дори собралась уходить. Тесс назубок знала давным-давно установленный порядок — сначала следовало выждать пять минут, и только потом уходить самой. Конечно, способ связи придумала она, но все детали их встреч в туалете разрабатывала Дори.
— Что собираешься делать вечером? — спросила Дори, выглянув в коридор и убедившись, что дорога свободна. — Хочешь, посидим где-нибудь, выпьем пива?
— Идет. Ой! Не могу. Уже условилась выпить чашечку кофе с Мартином Тулом после того, как он освободится.
— С этой креветкой?! Что — еще одна большая любовь? Брось, Тесс, на черта тебе сдался этот коротышка! Он ведь тебе в пупок дышит! Послушай доброго совета, выставь его за дверь.
— Мартин просто мой друг, вот и все. А сейчас я куда сильнее нуждаюсь в друзьях, чем в любовниках.
Дори понимающе ухмыльнулась.
— Конечно, конечно. Кому другому вешай лапшу на уши.
— Он всего лишь приятель, Дори. И я его нежно люблю. К тому же полезно иметь в приятелях детектива из отдела убийств.
— Эй, так, может, он и подскажет тебе чего насчет этого дельца с Билом?
— Нет уж, дудки, Шерлок. — Не часто бывало, чтобы в разговоре с Дори за Тесс оставалось последнее слово. Но когда такое случалось, это было классно. Пустячок, а приятно! Что ж, завтра в ее электронной почте наверняка будет ехидное письмо — легкое, ненавязчивое напоминание о том, кто из них двоих в ком нуждается.
Добравшись вечером до дома, Тесс открыла две банки консервов — равиоли для себя и «Педигри» для Искей. Вычитав в какой-то книжке много лет назад, что одинокие люди не должны опускаться и отказывать себе в радостях жизни, она не пожалела времени на то, чтобы аккуратно выложить равиоли на тарелку, и даже сделала салат с горчицей по рецепту, на который наткнулась в кулинарной книге Норы Эпрон. Тесс даже снизошла до того, чтобы сдобрить консервы Искей оливковым маслом, после чего отнесла кушанья на «веранду» — крохотный кусочек крыши, куда выходили французские двери ее спальни. В теплые месяцы этот миниатюрный балкончик превращался в некое подобие столовой, где она наслаждалась покоем и тишиной, пока Искей самозабвенно любовалась чайками, снующими вдоль кромки прибоя.
Пару недель назад она была переполнена оптимизмом насчет ожидавшего ее будущего — дошла даже до того, что прикидывала, не заказать ли ей в ресторане постоянный столик, а в магазине Смита и Хоукена — мебель. Собственно говоря, сначала речь шла только об одном стуле, но продавщица заставила ее почувствовать себя настолько глупо, что в конце концов она купила сразу четыре, как водится, изрядно при этом переплатив. Тесс переставляла стулья с места на место, пыталась всякий раз садиться на другой, чтобы добиться лучшего эффекта, потом махнула рукой и выкинула это из головы.
Может быть, она просто одинока? Это было не совсем подходящее слово, чтобы объяснить им то, что она чувствовала — быстрый, частый стук сердца, сухость во рту, внезапно вспыхнувшее чувство, что где-то ее ждет незаконченное дело. Нет, одиночество — это другое. Одиночество — это печаль, чувство, которое испытываешь, когда находишься вдали от родных и друзей. Конечно, Уитни уехала, и теперь они долго не увидятся, но, к счастью, у нее еще много друзей… и куча надоедливых родственников, которыми кишмя кишит весь Балтимор. Стало быть, то, что она испытывает сейчас, всего лишь обычные волнения из-за того, что она влезла в эту авантюру с детективным агентством и теперь не уверена, справится ли она.
