– До настоящего момента.
– Именно. Означает ли это, что кое-что все же удалось спасти после кораблекрушения? И если да, то что стало с сокровищами? Неужели чернокожие передавали эту тайну из уст в уста, от поколения к поколению, выжидая, когда обретут независимость, чтобы затем заявить о своих правах на эти ценности? И тут вдруг является ко мне знаменитый Итан Гейдж, герой пирамид, исследователь американских просторов, и не с пустыми руками, а с этой вещицей!.. Может, это лишь прелюдия к новым сюрпризам? Может, у вас в апартаментах хранится корабль, набитый ацтекскими сокровищами?
– Если так, то для этого нужны не апартаменты, а целый дворец.
Ювелир улыбнулся.
– Даже продав один этот камушек, Итан Гейдж, можно купить нечто большее, чем просто дом или квартиру.
– Надеюсь. – Цены он до сих пор так и не назвал.
– И если этот изумруд действительно из потерянных сокровищ Монтесумы, – продолжил Нито, – то каждый из нас может купить себе по дворцу: вы – как продавец, я – как покупатель. В этом камне не только красота, но и историческая ценность. А потому прошу у вас разрешения оставить изумруд здесь, у меня. Хочу изучить еще целый ряд текстов, которые могут пролить свет на его происхождение. Если идентичность будет установлена, цена взлетит просто астрономически. Вопрос стоит так: или вы станете просто богаты, или же сказочно богаты.
Именно эти слова я и хотел услышать. Неудивительно, что этот Нито продавал украшения герцогам и герцогиням – он определенно знал, на какие рычаги давить, чтобы в человеке проснулся торгаш. Сокровища ацтеков! Бог ты мой, а ведь я даже никогда не был в Мексике!
Но оставить камень?.. Мы восприняли это предложение скептически.
– Как можно доверить его вам? Откуда нам знать, надежно ли вы будете его хранить? – спросила Астиза.
– Мадам, такой камень просто не может остаться незамеченным. Если я украду его, то разрушу всю свою построенную честными и неустанными трудами жизнь, – объяснил мастер. – А если попытаюсь продать, меня тотчас обвинят в воровстве. Не беспокойтесь, быть человеком честным куда как выгоднее. Просто позвольте мне провести кое-какие исследования, чтобы можно было определить его истинную цену.
– Но я ведь уже говорил, что мы торопимся, – вставил я.
– Тогда приходите через неделю. Скоро мы с вами будем очень знамениты.
Я знал, чувствовал, что наткнулся на нечто необычное, заметив в тюрбане Караманли блестящее зеленое яйцо. После долгих лет бесплодной охоты за сокровищами я, наконец, получил вознаграждение, причем куда более щедрое, чем ожидал. Да, мы были храбры, умны, а теперь еще будем богаты – богаче, чем я мечтал!
Я обернулся к своей молодой жене.
– Нам просто несказанно повезло, дорогая.
Глава 6
Удача так непостоянна.
Я несколько раз едва не захлебнулся – точнее, много раз, и позже решил, что самое противное и мучительное – это как раз «едва». Если б я просто утонул, то потерял бы сознание, и это стало бы благом и освобождением от мук. Жертва просто перешла бы в другой, лучший мир. Но я давно уже выработал привычку никогда не сдаваться, сопротивляться до последнего, а потому «нахлебался» в прямом и переносном смысле сполна. Видимо, именно эту цель и ставил перед собой этот ренегат, офицер тайной полиции по имени Леон Мартель. Прошла неделя c того дня, когда я впервые посетил магазин Нито – и вот теперь лодыжки у меня связаны, шею сковывает металлический воротник, сам я подвешен головой вниз на огромном крюке мясника, и Мартель методично окунает меня в ванну с ледяной водой.
– Сожалею, но это продиктовано крайней необходимостью, мсье Гейдж, – говорил он мне, пока я отплевывался. – Страшно хочется быть настоящим джентльменом, а вы отказываетесь мне помочь. Не желаете сотрудничать.
– Да ничего подобного! Я ничего не знаю и не понимаю!
И голова моя снова нырнула под воду.
Я старался задерживать дыхание как можно дольше. Волосы мои свисали вниз и касались жестяного дна. Но затем я не выдержал, запаниковал, забился, выпустил изо рта целый поток пузырьков, и вода ворвалась мне в легкие. Они, казалось, просто разрываются от боли, и тут Леон снова выдернул меня на поверхность, где я долго кашлял и задыхался. Идиот наклонился – от него нестерпимо воняло чесноком – и спросил:
– Где потерянные сокровища ацтеков?
– Да я впервые услышал о них неделю назад!
И снова голова моя ушла под воду.
Я подозревал, что со мной случится нечто подобное, по двум причинам.
Во-первых, мне постоянно не везло, когда появлялась возможность заполучить целое состояние. Так отчего же я вбил себе в голову, что мне запросто, как любому другому человеку, удастся выгодно продать роскошный изумруд? Сокровища ускользали всякий раз, стоило мне лишь дотронуться до них.
Во-вторых, в магазине Нито, когда мы вернулись туда ровно через неделю, чтобы узнать историю камня и получить причитающиеся нам деньги, было как-то подозрительно тихо. Входная дверь была заперта, покупателей не пускали, и лишь постучав в витрину, я добился, чтобы приказчик Мари-Этьена впустил нас. Астиза снова нервничала, оставила Гарри с его игрушками под присмотром няньки, а потом вдруг заявила, что люди поглядывают на нас как-то странно пристально и что будто бы одного и того же любопытствующего она видела три раза. Я предположил, что они смотрят на нее.
– Ты слишком скромна, – заметил я. – Понятия не имеешь, какая ты у меня красавица.
– Давай скажемся больными и зайдем в другой раз, – попросила жена. – Что-то у меня плохие предчувствия. – Она была суеверна, как какой-то моряк.
– Ага, и оставим состояние, достойное короля, у Нито? – возразил я. – Вот тут-то как раз есть о чем беспокоиться! Ведь ты сама говорила, что надо спешить. Если тебя так тревожит наступление войны, надо поскорее завершить сделку и отплыть в Америку.
Торговцы обычно очень любезны, когда деньги должны перейти из рук в руки, но, впустив меня в магазин, приказчик ювелира избегал смотреть мне в глаза и поспешил скрыться за прилавком.
– Где Нито? – спросил я его.
– У себя в мастерской, мсье.
Он прижал лупу к глазу и рассматривал бриллиант с таким видом, точно тот мог в любой момент раствориться в воздухе. Я же, разумеется, уже несколько раз потратил в своем воображении полученное мной состояние и не придал значения этим странностям. Просто решил, что наша сделка столь значительна, что ювелир хотел передать мне эту огромную сумму в приватной обстановке.
Я успел обзавестись небольшим увеличительным стеклом и повесил его на шею на шнурке – чтобы было под рукой, когда придется еще раз взглянуть на изумруд. Прежде чем сдать камень на оценку, я тщательно изучил его и теперь собирался посмотреть на него снова. Мне не хотелось, чтобы Нито подменил изумруд, а затем отказался от сделки. Я был страшно умен и осторожен – так мне казалось. Но вскоре выяснилось, что недостаточно умен и осторожен.
