У Дорис была симпатичная дочка-сорванец.
Он не только сделал женщину вдовой, но и отнял отца у Кэтрин. Девочка нуждалась в своем отце, а не в одном из друзей Грега. Как и всем детям, ей нужен отец, а из-за Теда у нее никогда его не было.
И он еще думал, что знает, что такое вина.
Вина, смятение, боль и вызвали сновидение, детально воспроизводящее взрыв, убивший Грега. Все равно, что смотреть кинопленку, только еще реальнее. Он чувствовал сотрясение от взрыва, запах дыма и пыли, слышал крики и вопли.
Прямо-таки ощущал кровь.
Кровь Грега.
Когда это случилось, он находился в полумиле от барака, изможденный долгой пробежкой. У него не было сил, чтобы ужаснуться. Ругательства отмечали каждый его шаг. Будь проклята Дорис. Будь проклят Грег. Проклятье, проклятье! Он бежал, ненавидя ее за то, что вышла замуж за человека, которого не любила. Ненавидел Грега за то, что она принадлежала ему. Но больше всего он ненавидел себя, ибо Тейлор был его лучшим другом, а он позволил своей страсти к девушке отравить их дружбу.
Они находились уже три месяца на задании. Для Теда это были месяцы горечи и обиды, гнева и чувства вины и самого невероятного одиночества, которое он когда-либо знал. Он-то думал, что потеря Джуди опустошила его до конца и, оказывается, ошибался. Потеря Дорис была гораздо хуже, хотя она никогда и не принадлежала ему, чтобы ее терять.
Она была с Грегом всегда, с самого раннего детства. И вышла за него замуж, целовала на прощанье, писала ему почти ежедневно. Иногда почта не приходила по несколько дней, потом сваливалась целая куча писем. В них были все ее новости и заботы, тревога и любовь. И все только для Грега.
И накануне взрыва пришла почта. Пять писем и бандероль.
И опять для него.
В то раннее утро Тед пробегал милю за милей, жалея, что познакомился с Грегом, переживая, что соблазнил Дорис. Одновременно он тупо и уныло задавался вопросом, нет ли способа завладеть ею навсегда. Долго ли продлится брак, если они не любят друг друга. И он жаждал найти способ, как убрать Грега с пути. Если бы не он, наверняка можно было бы добиться ответного чувства Дорис. Она бы не замедлила понять, что между ними есть нечто особенное, что он может дать ей то, что никогда не даст Тейлор.
Если бы только он исчез.
И в тот самый момент раздался взрыв.
И Тейлор погиб.
Желание Теда осуществилось, и в потрясении он запоздало понял, как был жесток и недальновиден. Грег всегда будет стоять между ним и Дорис.
Всегда…
Он сменил ведро с губкой на шланг, когда на стоянку въехал красный "шевроле". Хотя он и видел его всего-то раза три, да и то как часть не стоящего внимания фона, он сразу же узнал автомобиль. И немало удивился. Он-то полагал, что после вчерашней встречи нескоро увидит ее. И уж во всяком случае не ожидал этого визита.
Гостья остановилась недалеко от его машины и вышла. Мгновение она просто стояла в нерешительности. Солнечные очки скрывали ее глаза, волосы были собраны в конский хвост. В коротких шортах и желтой рубашке, она выглядела невероятно юной. Хотя разница в их возрасте составляла всего шесть лет, Дорис всегда казалась слишком молодой для него.
Стала ли она думать по-другому или что-то иное привело ее сюда? А может, не дождалась, когда он сам появится у нее? Мог бы это и сделать. Да и сейчас пора бы бросить этот дурацкий шланг и подойти к ней.
Но прежде чем он шевельнулся, она уже приблизилась к нему и, не рискуя попасть под струю, остановилась в нескольких шагах, засунув руки в карманы.
— Хэй, Тед, — прозвучало ее приветствие.
Ей всегда нравилось именно так здороваться с ним, и он привык к этому небрежному, чисто южному "Хэй".
— Привет, Дорис.
Явно чувствуя себя неловко, она долго смотрела, как мыльная вода сбегает с машины на асфальт, растекаясь пенистыми ручейками.
— Не знала, найду ли тебя, — услышал наконец он. — Я ведь не представляю, в какой квартире ты живешь.
— Вот в этой, — махнул Тед рукой в сторону торца здания за спиной. Это была одноэтажная, с одной спальней пристройка к многоквартирному дому с мансардами. — Что привело тебя сюда? — сухо поинтересовался он.
Дорис спокойно переступила с ноги на ногу, жалея уже о своем визите. О такой неприветливой встрече и не думалось.
Что побудило ее приехать? — недоумевал Тед.
Однажды любопытство привело девушку к нему в постель. Она была девственницей и хотела узнать, что из себя представляет секс, а Грег решил подождать до свадьбы. Когда он отменил свидание с невестой в тот вечер, она посчитала это благоприятной возможностью для удовлетворения своего любопытства, и Тед вполне подошел для этого. Он принял за дурную шутку ее слова, что любой, кого подослал бы ей случай, оказался бы подходящим для нее, может, еще и лучше.
— Через полчаса мы встречаемся с дочкой, чтобы позавтракать, — прервал его мысли неуверенный голос гостьи. — Она ночевала у подруги, и мать девочки подвезет Кэт к ресторану. Хочешь присоединиться к нам?
Он опустился на корточки перед машиной и смыл сильной струей мыльную пену с фар. Воскресный ланч с Дорис и дочерью Грега? Он не отказался бы. Ему хотелось познакомиться с Кэтрин, посмотреть, что за ребенка произвели на свет два человека, которых он любил больше всех на свете. Любил и ненавидел.
Ему хотелось бы убедиться, что девочка растет нормально без отца, удостовериться в том, что беда, которая свалилась на нее, не была непоправимой.
— Хорошо. — Он встал, в последний раз ополоснул машину и отпустил рыжачок шланга. — Сначала мне придется привести себя в порядок. — Он был в одних полинявших шортах, запятнанных маслом и мокрых от брызг.
Она кивнула.
— Где встретимся?
— Я подожду, если не возражаешь.
Мысленно он увидел ее в своих скромных апартаментах удобно расположившейся на диване, рассматривающей его вещи. Слишком привлекательная картина, показалось ему, такого нельзя допускать. Ни к чему, чтобы его одинокая обитель заполнилась воспоминаниями о прошлом. И все же, отключив воду и сложив шланг под краном, он неохотно пригласил гостью за собой.
В квартире было прохладно и сумрачно. Алюминиевые жалюзи на широком окне гостиной были повернуты под таким углом, чтобы снаружи никто не мог заглянуть. Сжимая ключи от машины в руке, Дорис прошла на середину комнаты и неуверенно обернулась. Гостиная и кухня блестели той чистотой, которой она не могла добиться в своем доме. Единственная вещь, лежавшая не на месте, — воскресная газета, листы которой были разбросаны по кофейному столику и дивану. Разумеется, нечего даже и сравнивать этот безукоризненный, просто идеальный порядок с кавардаком в ее доме. Хозяин ведь не жил с девятилетним ребенком.
Хотя и это не исключено, если она расскажет ему все. Он, конечно, может настоять на совместном воспитании их дочери и половину времени жить с ней здесь. Больше того, он может потребовать полной опеки над ней в качестве компенсации за девять потерянных лет. И она не могла бы его винить, если бы он этого пожелал. Но, да упаси ее Бог, как ей-то жить без дочери?
