* * *
На следующий день, 26 января, газета напечатала известие о признании вины. После встречи с раввином она потребовала беседы с начальником полиции. «Войдя в комнату, она немного дрожала и была просто-напросто взволнована, когда начальник полиции предложил ей стул. “Вы знаете, что нам сообщил ваш мальчик, – начал последний, осознав, что настал нужный психологический момент. – Вы же не хотите, чтобы мы считали, будто он нам врет, правда?” И мать, чье лицо не один день несло на себе такую личину, чтобы не проявлять никакого ужаса, скрытого под нею, сорвала с себя всю маскировку, вдруг стала нежна и, всхлипывая, выложила свою страшную тайну. “Он вообще вам не соврал; все, что он вам сказал, – правда. Я его застрелила и хочу в этом признаться”».
Вот ее официальная явка с повинной: «Меня зовут Анна Остер. Я застрелила Хэрри Остера в городе Кеноша, штат Висконсин, 23-го числа января месяца 1919 года от Р. Х. Я слышала, как люди отмечали, будто слышали три выстрела, но я не помню, сколько в тот день было сделано выстрелов. Причина застрелить оного Хэрри Остера у меня была в том, что оный Хэрри Остер со мной плохо обращался. Я совсем как помешалась, когда застрелила оного Хэрри Остера. Я никогда не думала стрелять в него, оного Хэрри Остера, до того мига, как выстрелила в него. Думаю, это тот самый револьвер, из которого я застрелила оного Хэрри Остера. Заявление это я делаю по собственной воле и без всякого к нему принуждения».
Репортер продолжает: «На столе перед миссис Остер лежал револьвер, из которого ее супруг был застрелен насмерть. Говоря о нем, она коснулась его неверной рукой, а затем отняла ее с заметною дрожью ужаса. Ничего не произнеся, начальник отодвинул оружие в сторону и спросил миссис Остер, не желает ли она добавить чего-либо к уже сказанному. “Пока всё, – сдержанно ответила она. – Вы за меня подпишите, я свой значок поставлю”… Ее распоряжению – на краткий миг она вновь показалась чуть ли не царственной – повиновались, она заверила подпись и попросила вернуть ее в камеру…»
* * *
При предъявлении обвинения на следующий день ее адвокат подал заявление о невиновности. «Укутанная в плисовое пальто и боа из лисьего меха, миссис Остер вошла в зал суда… Садясь перед судейской трибуной, она улыбнулась знакомой в публике».
По собственному заверению репортера, слушание прошло «без происшествий». Но все равно он не смог воздержаться от такого замечания: «Инцидент произошел по ее возвращении в зарешеченную комнату, прокомментировав собой состояние рассудка миссис Остер… Женщину, задержанную по обвинению в связи с женатым мужчиной, доставили в тюрьму для заключения в соседней камере. Завидя ее, миссис Остер осведомилась о новоприбывшей и выяснила, в чем суть дела. “Ей нужно десять лет дать, – произнесла она, когда безжалостно лязгнула железная дверь. – Я здесь из-за таких, как она”».
* * *
После некоторых запутанных юридических дискуссий о выпуске под залог, о которых изощренно сообщалось следующие несколько дней, ее освободили. «“Вы отдаете себе отчет, что эта женщина не предстанет перед судом?” – спросил суд у адвокатов. Ответил адвокат Бейкер: “Ну куда денется женщина с пятерыми такими детьми? Она привязана к ним, и суд сам видит, что они привязаны к ней”».
Неделю пресса молчала. Затем, 8 февраля, появилась заметка об «активной поддержке, какую оказывают этому делу некоторые газеты, публикуемые на еврейском языке в Чикаго. В отдельных содержались колонки, где их авторы рассматривают судебный прецедент миссис Остер, и заявляется, что статьи эти сильно подхлестывают ее защиту… В пятницу днем миссис Остер с одним из детей сидела в кабинете своего адвоката, пока зачитывались выдержки из этих статей. Она всхлипывала, как дитя, когда переводчик читал адвокату содержимое этих газет… Адвокат Бейкер объявил сегодня утром, что защита миссис Остер будет основана на эмоциональном расстройстве… Ожидается, что процесс над миссис Остер станет одним из самых интересных процессов об убийстве, что когда-либо проходили в Окружном суде Кеноши, а к настоящему времени ожидается, что имеющий общественный интерес очерк в защиту женщины получит развитие в основном на суде».
* * *
Затем месяц – ничего. 10 марта заголовки гласили:
АННА ОСТЕР ПЫТАЛАСЬ ПОКОНЧИТЬ С СОБОЙ
Попытка самоубийства произошла в Питерборо, Онтарио, в 1910 году – принятием карболовой кислоты и последующим включением газа. Адвокат сообщил эти данные суду для того, чтобы ему предоставили отсрочку в процессе для получения дополнительного времени на подготовку письменных показаний под присягой. «Адвокат Бейкер утверждал, что в то же время эта женщина подвергала опасности жизни двух своих детей, а настоящая история о попытке самоубийства важна для того, чтобы показать, в каком состоянии рассудка находится миссис Остер».
* * *
27 марта. Процесс назначен на 7 апреля. После этого – еще неделя молчания.
А потом, 4 апреля, как будто все стало как-то скучновато, – новое развитие событий.
ОСТЕР СТРЕЛЯЕТ ВО ВДОВУ БРАТА
«Сэм Остер, брат Хэрри Остера… совершил неудачную попытку отомстить за смерть своего брата сегодня утром вскоре после десяти часов, выстрелив в миссис Остер… Это случилось прямо у бакалейного магазина Миллера… Остер вышел вслед за миссис Остер на улицу и один раз выстрелил в нее. Хотя пуля не задела миссис Остер, она упала на тротуар, а Остер вернулся в магазин с объявлением, согласно показаниями свидетелей: “Что ж, я рад, что это сделал”. После чего он спокойно дождался ареста… В полицейском участке… Остер, совершенно расклеившись, предоставил объяснения инциденту… “Эта женщина, – сказал он, – убила четверых моих братьев и мою мать. Я пытался помочь, но она не давала”. Затем, когда его уже уводили в камеру, он, всхлипнув, выкрикнул: “Но Бог возьмет на себя мою роль, я это знаю”… В камере Остер объявил, что все свои силы прилагал к тому, чтобы помочь детям своего покойного брата. В последнее время ему никак не давал успокоиться тот факт, что суд отказал ему в назначении распорядителем наследства – они объявили, что у вдовы в данном случае имеются права… “Никакая она не вдова, – заметил он по поводу утреннего инцидента. – Она убийца, и никаких прав у нее быть не должно…”…Сразу привлекаться к суду Остер не будет, чтобы тщательно расследовать этот случай. Полиция признает, что смерть его брата и последовавшие за ней события могли так его тяготить, что он не способен нести полной ответственности за свой поступок. Несколько раз Остер выразил надежду тоже умереть, поэтому предпринимаются все меры предосторожности, чтобы он не смог наложить на себя руки…»
На следующий день газета смогла добавить к сказанному вот что: «Остер провел довольно беспокойную ночь в городской каталажке. Несколько раз охрана обнаруживала, что он всхлипывает у себя в камере, и состояние его, похоже, было истерическим… Признается, что миссис Остер в результате испуга, пережитого при покушении на ее жизнь в пятницу, страдает от “повышенной нервозности”, но заявлено, что она будет в силах предстать перед судом, когда в понедельник вечером начнется рассмотрение ее дела».
