Королек
Когда, сидя в маленьком, набитом до отказа автобусике, еду от Финика домой, верещит моя старая безотказная мобила – Никина мамаша сообщает, что ее младший брательник готов встретиться со мной.
Так. Придется на время забыть про Алешу и вплотную заняться Никой. Похоже, я слуга двух господ, который вынужден крутиться, чтобы угодить обоим.
Начинаю тяжело, со страшным скрипом переключать мозги с Алеши на Нику. Меня толкают кондукторша и пассажиры, а я молча, добросовестно, терпеливо думаю о Нике. Но без особого успеха…
Продолжаю это веселое занятие в своей квартире.
На улице мрак первоапрельской ночи. Я таращу пустые гляделки в экран монитора, а мысли блуждают где-то там… А где – понятия не имею.
Я люблю засиживаться за полночь. Кот Королек залезает на мои колени, долго укладывается и, наконец, замирает. И я боюсь пошевелиться, спугнуть его дремоту. А он лежит себе, дымчато-серый, шерстяной, теплый, дышащий и видит какие-то свои удивительные сны.
В свои сорок чувствую себя мирным пенсионером. Порой мне кажется, что я старше Анны, и в этой жизни мне уже ничего не надо, – с утра стучу по «клаве», делая безмозглую унылую работу, а после восьми вечера залезаю в интернет и брожу по его таинственным лабиринтам, как по заколдованному лесу.
Наверное, такое безнадежное спокойствие, когда тебе все по барабану, – это и есть смерть, неторопливая и неотвратимая.
Цветной экран сияет и притягивает меня, точно он огромный плоский магнит. Ты хочешь что-то мне подсказать, друг?
Молчит. Только тихонько гудит компьютер, раздумывая о своем…
– Итак, что мы имеем? – спрашиваю я себя – и не сразу соображаю, что произнес эти слова вслух.
Кот Королек вздрагивает, приподнимает башку и настороженно поводит маленькими треугольными локаторами, ловя внезапные звуки.
– Спи, – говорю ласково, поглаживая его по спинке и за ушками.
Королек поудобнее устраивается на моих коленях и затихает. На столе, рядом с монитором горит настольная лампа, похожая на женщину в красной шляпке-колокольчике. Ее черная гофрированная шейка грациозно изогнута. Вокруг полутьма. Таинственно поблескивают корешки книг. Со стен смотрят горестные глаза давным-давно покончившей с собой дочери Анны.
Принимаюсь усиленно шевелить слипшимися мозгами.
Что мы на сегодня имеем?
Первое: существует некий дьявол, который одной буквой отличается от литературного князя. Похоже, Ника сильно от него пострадала, если накатала в своей тетрадке душераздирающие строчки.
Второе: когда осматривали труп Ники, обнаружилось, что в ее вещах нет мобильника.
Ага.
Теперь попробуем разобраться с Болонскими.
У Никиной мамаши два брата: Станислав и Виктор.
Начнем с младшенького – Виктора – с ним попроще. Сорок семь лет от роду. В браке состоит, но детишек не нажил… Вот вроде бы и все.
Старшенький – Станислав – шестидесятидвухлетний старикан. Вдовец, супружницу похоронил в прошлом году. У него аж двое наследников: Софья (ей сейчас тридцать два года) и Павел (тридцать девять лет).
Софьюшка – старая дева.
Павлуша женат, имеет дочку четырнадцати лет по имени Мария.
Фу, вроде усвоил. И что это мне дает?
Пока – ничего…
* * *
Второго апреля встречаюсь с Виктором Болонским.
Где-то я уже упоминал, что оба брательника, Витя и Стас – естественно, каждый в свое время, – закончили юридический и работают вместе в частной конторе «Болонский и партнеры». Само собой, заправляет фирмой старшой братишка, а младшенький входит в число безымянных и безликих партнеров.
Свидание происходит в конторе Болонского и ко, которая располагается хоть и не в самом центре города, но и не далеко от центра – на малоэтажной респектабельной улочке, забитой шикарными иномарками. На первом этаже красновато-белого особнячка, похожего на тортик, – миленького новодела с покатой черепичной крышей.
Солидный офис. Классически строгая, внушающая почтение обстановка.
Витюня Болонский оказывается господином внушительным и холеным, точно его специально подбирали под интерьер. Массивная голова, загнанные внутрь черепа круглые темно-карие глаза, солидный аристократический нос, схожий с носами Ники и ее мамаши. Лицо пухлое, с двойным подбородком. Вылитый граф. Или – бери выше – светлейший князь. На нем стального цвета костюм, белая сорочка, галстук. Ступней не видно, но они наверняка обуты в шикарные туфли.
Такому в сериале сниматься – из жизни дворян золотого восемнадцатого века: охота, балы, любовные похождения. Вот только зря он подкрашивает свои блекло-русые, педантично причесанные волосы с косым пробором: ему седина была бы в самый раз.
Где-то я его точно видел.
– Сестра попросила меня встретиться с вами, – он чеканно артикулирует каждое слово, как актер старой мелодраматической школы.
Вальяжно откидывается на спинку кресла.
– Не уверен, что смогу быть вам полезен, но долг брата требует, чтобы я выполнил ее желание. Итак, я весь обратился в слух.
Его сочные губы трогает тонкая усмешка. Если честно, меня раздражает этот лощеный субъект, изъясняющийся высокопарным языком позапрошлого века. Но я улыбаюсь ему ласково и даже немножко льстиво. И задаю первый вопрос:
– Вы часто видели свою племянницу?
– Увы… – он слегка разводит руками, после чего достает из лежащей на столе пачки сигарету, щелкает зажигалкой, закуривает. – Сказать по совести, я практически не уделял ей внимания. Каюсь.
– И вам ничего не было известно о ее… как это помягче выразиться?.. О ее наклонностях?.. Нет?.. Например, она нюхала героин… Вы не в курсе?
– О, поверьте, мне было совершенно неведомо реальное положение дел. Увы, такова современная молодежь. Соблазны буквально на каждом шагу. У нас с женой нет детей… Так случилось. В молодости мы крайне переживали по этому поводу, пытались как-то исправить ситуацию. А сейчас думаю: кто знает, может быть и впрямь верна крылатая фраза: «Что Бог ни делает, все к лучшему». Придет время, сестра снимет траур – ничто не вечно под луной – и успокоится. И, возможно, поймет, что тихая жизнь вдвоем, друг для друга (как у меня и моей супруги) имеет свои преимущества…
Красиво балаболит паренек. Душевно. Точно нравоучительную книжку читает. И голос поставлен как следует. Я лично ни капельки не сомневаюсь: когда этот хмырь выступает в суде, старушки плачут навзрыд.
И вдруг до меня доходит: этот красавчик здорово похож на императора Николая Первого – если у того сбрить бакенбарды и усы. Или – наоборот – Витюне их отрастить. Вот только, насколько помню, зенки у Николая были навыкате.
