— Алекс, — выдохнула она.
Он, возможно, не слышал ее. Его глаза скользили по помещению, пока не остановились на застывшей фигуре Фан. Она каждой клеточкой своего тела чувствовала его взгляд.
Это невозможно! Он стоял здесь, в ее магазине. В лучах яркого утреннего солнца, проникавших через окна, его густые волосы отливали золотом, а ярко-зеленые глаза пронзали ее взглядом.
В Фан бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, она почувствовала облегчение: он не забыл, он не мог позволить ей просто так уйти из его жизни. Одновременно она была возмущена до предела. Что так долго его удерживало? И как посмел он вторгнуться в единственное место, не связанное с воспоминаниями о нем?
— Фан.
Услышав свое имя, она очнулась. Ноги, примерзшие к месту, казалось, оттаяли, и она смогла шагнуть к нему.
— Алекс. Какой сюрприз! — даже если ее приветствие прозвучало несколько небрежно, по крайней мере, голос оставался твердым, чего нельзя было сказать о ее пальцах. Она опустила руки в карманы зеленого джемпера и с улыбкой Моны Лизы произнесла: — Что привело тебя в эти края?
— Я хотел увидеть тебя.
— Да? Правда? — Фан остановилась сбоку у прилавка и слегка облокотилась на него, опасаясь, что ее колени вот-вот подогнутся, и она бессильно опустится на пол к его ногам. — Для чего?
— Думаю, нам надо поговорить. — Алекс посмотрел на Нэнси, которая, не скрывая своего интереса, поглядывала то на Алекса, то на Фан.
— О чем?
Сможет ли она произнести предложение, состоящее больше чем из двух слов?
— О нас, — прямо сказал Алекс. А Фанни, почувствовав, что ее коленки начали дрожать, еще сильнее облокотилась о прилавок.
— Нас? — удалось выдавить ей.
Боже, ее возможности сократились до предложений длиной в одно слово!
Что он имеет в виду под словом «нас»? Они перестали быть таковыми пять лет назад. Или нет?
Алекс видел, как краска то приливала, то отливала от лица Фан, и кожа ее становилась то розовой, то бледно-фарфоровой.
Он намеревался подойти к главному вопросу более тонко: начать простой, веселый разговор, спросить о магазине и только потом приблизиться к цели. Но, как только он взглянул на Фан, все в голове перемешалось, и он забыл о своих благих намерениях. Больше всего на свете он хотел прижать ее к себе и никогда не отпускать. Ему захотелось встряхнуть ее, чтобы она наконец пришла в себя и вернулась к нему, ибо она должна быть всегда рядом с ним — это то место, которое ей предназначено судьбой.
— Мне кажется, нам не о чем с тобой говорить, — после паузы сказала Фан слабым, неуверенным голосом.
— Я так не думаю. Мне кажется, есть многое, о чем нам стоит поговорить. — Алекс не мог скрыть раздражения под учтивым тоном. Он три месяца думал об этой встрече, и время не ослабило его решения все-таки понять, почему она снова ушла от него.
— Я не могу уделить тебе время, Алекс. — Фан отвернулась и с занятым видом принялась перекладывать журналы на полке. — Я заведую магазином. К тому же приближается Рождество, а это для нас трудное время.
— Не могла бы ты уделить мне несколько минут и выпить со мной чашку кофе? — спросил Алекс, но его тон скорее походил на приказание. Ему, казалось, было безразлично, что его слушала женщина средних лет, которая наблюдала за ними, не скрывая любопытства. Им с Фан нужно поговорить. И если ему придется приходить сюда каждый день, чтобы добиться своего, он именно так и поступит.
— У меня много работы, — сказала Фан. — Знаешь, в предрождественское время такие магазины, как мой, загружены работой.
— Вижу. — Алекс многозначительно обвел взглядом пустой магазин, где находились только они и Нэнси.
Фанни покраснела и поджала губы.
— У меня много работы с документами, и я не могу отлучаться.
— Документы никуда не денутся, — вставила Нэнси. — Ты откладывала их целую неделю, и, думаю, они подождут еще два часа.
— Я и так слишком долго откладывала эту работу, — сказала Фан, грозно глянув на Нэнси.
— С обслуживанием клиентов я могу справиться одна, — проигнорировала Нэнси ее взгляд.
— Спасибо, — с ослепительной улыбкой поблагодарил ее Алекс.
Если Алекс снова разобьет мне сердце, это докажет, что я была права, убежав от него, с необычайной злостью подумала Фан.
Совершенно очевидно, что она не хочет никуда идти со своим бывшим мужем. В течение трех месяцев она удивлялась, почему он даже не попытался увидеть ее. Ведь она так хотела снова взглянуть на него! И если он прямо сейчас повернется и уйдет, она будет ему очень благодарна.
Лгунья. Укор совести больно кольнул ее. Сам факт, что она находится в одном помещении с Алексом, уже вернул ее к жизни. Она ощущала себя так, как не чувствовала в течение месяцев, трех месяцев, если быть точной. Но даже если бы он не мог возбудить в ней этого чувства возвращения к жизни, у них было предостаточно оснований для разговора.
— Думаю, не произойдет ничего страшного, если я отлучусь на часок, — сказала Фан так, будто ее не принудили принять это решение.
— Конечно же, нет, — так радостно подхватила Нэнси, что Фанни захотелось ее ударить. — По-настоящему много работы у нас будет только во второй половине дня, — прибавила она, адресуя эти слова Алексу, словно давая ему разрешение не торопиться.
— Само собой, я вернусь намного раньше, — уточнила Фан, не позволяя Алексу ответить.
Они только выпьют по чашечке кофе и уладят некоторые проблемы. Меньше всего она хочет провести сегодняшний день с бывшим мужем.
И если она повторит эту фразу несколько сотен раз, то, может быть, сама в нее поверит.
5
Фан предложила пойти в недавно открывшееся кафе, оформленное в стиле пятидесятых годов.
Выходя из магазина следом за Алексом, она невольно залюбовалась на его высокую атлетическую фигуру. Рядом с ним она казалась Дюймовочкой. Фан пожалела, что не надела туфли на высоких каблуках вместо удобных плоских лодочек, которые были у нее на ногах. Но она знала, что высокие каблуки не помогут ей достичь равного положения с бывшим мужем.
Вскоре они подошли к кафе. Алекс придержал дверь для Фан. Она буркнула ему «спасибо» и, прошмыгнув мимо него, почувствовала знакомый горьковатый аромат его одеколона. Хорошо знакомый запах вызвал у Фан столь же хорошо знакомую реакцию — легкое пульсирование в животе, перехват дыхания. Все та же реакция, из-за которой она проигнорировала голос здравого смысла три месяца назад.
Этого не должно быть. Она не должна сидеть перед ним и обсуждать их отношения. Она не могла сделать этого пять лет назад, три месяца назад, и сейчас ничего не изменилось.
Чувство, близкое к панике, охватило Фан, когда Алекс последовал за нею вглубь помещения. Но внезапно все переменилось, и она успокоилась. Так было всегда. Рядом с Алексом, только рядом с ним Фан чувствовала себя комфортно, защищенно. Казалось, он мог разрешить любую проблему. Даже если этой проблемой являлся он сам.
