«Что тебя мучает?»
«Нуристан меня мучает, Илья, Нуристан! Перевалочная база у них, получается, в Пакистане. Пересечь границу группе придется. Как только пересекаете границу, вы — ничьи. Ты не хуже меня знаешь правила игры. Это первое. Второе — операция не продумана, информации — ноль. Третье — цель. Какова цель операции? Я не получил санкции на ликвидацию тоннеля. Я не получил санкции даже на поиск. Никакого письменного приказа вообще нет. Сплошной поручик Киже. Группа предоставлена самой себе. Да и сам Нуристан — кот в мешке. Государство в государстве. Афганистан вообще не вмешивается в его дела, а губерния якобы декларирует лояльность его правительству, не пуская на свою территорию моджахедов. Но это наглая ложь. Банда Мавли Хусейн там, как у себя дома, а это двести моджахедов».
«Так что делаем, командир?»
«А что делают в таких случаях, дружок Илья? — сказал подполковник без особого энтузиазма. — Пускают поиск, а там уже по обстоятельствам. Подготовлено распоряжение оперативного штаба не отвлекать тебя ни на какие другие мероприятия и обеспечить для спецоперации всем необходимым. Проси, чего душа пожелает. Кроме личного счастья, конечно. Группа в порядке?»
«Надеюсь», — ответил Дрепт.
Он действительно надеялся. На базе отсиживаться группе не давали. Он тоже сидел с ними на рюкзаках на взлетной площадке в ожидании вертушек, когда его срочно вызвали в Кабул. И они на этот раз ушли без него, должно быть. Он только успел передать командование Донцу и переглянуться с Парахоней: присматривай за Сусловым!
«Неужели опять облет местности? — неприятно удивился подполковник. — Делай им после этого доклады об использовании не по назначению!.. А подслушку вы с Сусловым напрасно залепили тогда в гостинице. Ее устанавливали не мы — контрразведка Амина. Но аппаратура наша, бракованная, ее такой специально подсунули партнерам. Еще не хватало, чтоб нас прослушивали на нашей же аппаратуре!.. Кстати, как там наш свежачок?»
«Суслов, что ли? — сделала вид, что не совсем понял Дрепт. — А, нормально, от выхода на боевые не увиливает. Сейчас десантируется, как все…»
«Ты учти, если с ним что-нибудь случится, ты уже звездочкой не отделаешься».
«Да, какой ужас, отзовут в Союз и лишат всех привилегий — персонального авто, дачи, спецобслуживания!»
Чмелюк покраснел. Странное дело, что может сделать с человеком идеология, подумал о нем Илья. Нашли мальчика в девятом классе и сказали: «Будешь пионервожатым в пятом «а». И что же? Запало на всю жизнь. И он это «будешь» несет по сей день, как Дрепт — рюкзак десантника весом под сорок с «лишком» килограммов. Ну что бы тебе, Толя, не отряхнуться, не сделать карьеру, — все данные, рост, внешность, ум, — и не жениться на дочке генерал-полковника? Нет же, сидишь с Дрептом в этой дыре, а твоя жена, из московских мещан, посылает твоему подопечному кизиловое варенье. А твой подопечный, такой же кишиневский мудак, как и ты, спасает Родину далеко от этой самой Родины, и некому вам обоим пожаловаться.
«Давненько, давненько я не брал в руки шашек, — с этой присказкой Дрепт подошел к карте, зашторенной такой же тяжелой занавеской, что и окно. Зажгли подсветку. Дрепт скрестил на груди руки. — Вот они мои хорошие…»
Но хорошего было мало. Чартази располагались в междурпечьи. Слева — Ландайсин, справа — Кунар, бурные горные воды. Судя по местоположению на фото, тоннель прорыт под Ландайсином, у самой границы с Пакистаном. Место моджахедами выбрано удачно — хорошо защищены рельефом тыл и фланги. Где-то в горах, в тылу, но пакистанском тылу, прячется перевалочная база. От того, что Али назвали ее перевалочной, Дрепту легче не стало. Эта «перевалочная» могла быть настоящим укрепрайоном, оснащенным по последнему слову фортификации, включая орудия. Наверняка несколько минных поясов с хитрыми в них проходами. Когда орудуешь на своей территории, не ожидая внезапного нападения, можно хорошо и не торопясь порезвиться в этом плане. Теперь Дрепту стало понятно настроение Чмелюка, у него-то было достаточно времени «полюбоваться» этой сельской идиллией.
Дрепт мысленно измерил расстояние от столицы страны.
«Триста километров от Кабула», — сказал он.
«По птичьему полету», — уточнил Чмелюк.
«Да, по птичьему… Только вот маршрут совсем не оседлан! Хоть переодевай всю группу в паломники… А Суслова я в Лянгаре не оставлю, пойдет с нами. Его дядя велел с ним не нянчиться…»
«Сколько тебе времени нужно на подготовку?»
«Дай с ребятами маршрут обмаслить… Кстати, знаешь, как переводится «Чарта зи?» — решил Дрепт просветить подполковника.
«Куда идешь?» Вот как переводится, — буркнул Чмелюк. — Я был там перед самой войной. Не в самом кишлаке, а рядом, в Камдеше, это что-то вроде районного центра. От него до Чартази рукой подать. Но нам туда было без надобности…»
«Что ж вы молчите, товарищ подполковник. Просветите и вы меня!»
«Да я попытался, но ты же не слушаешь!»
Чмелюк побывал в Нуристане в составе торговой миссии, будучи сотрудником ГРУ в советском посольстве. Миссия была настоящей липой, но формальный предлог — настоящий, торговый. Министерство внешней торговли СССР якобы заинтересовала древесина, добываемая на крайнем востоке Афганистана, в пограничных с Пакистаном горных районах Нуристана. Местность действительно славилась, но небольшими площадями лесов западно-гималайского типа — дубами, соснами, пихтами, кедрами. И промышленного значения заготовка древесины здесь для СССР не могла иметь. Тем более, что таких пород древесины с избытком хватало на советском Кавказе. Но революционное правительство Афганистана настойчиво продавливало в политбюро ЦК КПСС решение о вводе в страну ограниченного контингента советских войск, и Минобороны СССР не хотело, чтоб его застали врасплох. Беспокоила советский генералитет практически не охраняемая с афганской стороны граница с Пакистаном, отмеченным очень сильным американским влиянием.
И группа сотрудников ГРУ, спешно натасканная специалистами деревообрабатывающей отрасли, проделала пеший переход из Кабула в Камдеш. Пешим он был не формально, но фактически. Автотрассы Кабул — Нуристан не существует. У турбизнеса регион считается непопулярным, и благоустраивать маршрут никто не собирался. Добравшись до Асадабада на перекладных, группа около ста километров топала вдоль Кунара. Редкие, переполненные пассажирами машины здесь скребли днищем по камням, не разбирая дороги, со скоростью десять километров в час. Под ногами бурлил Нуристан, смывая на своем пути пласты убитого большака и пешеходной тропы.
Но все профессиональные предосторожности, предпринятые разведгруппой, оказались совершенно излишними. Она ни у кого не вызвала никаких подозрений, беспрепятственно добралась до пакистанской границы, понаблюдала из кишлака Дукалам, как на пакистанской стороне пограничный пост каждое утро поднимает зеленое знамя с полумесяцем. А дальше? А дальше было возвращение в Союз и подробный отчет о командировке, который не устроил бы руководство страны своими пессимистическими выводами, а потому оказался под зеленым сукном.
