Дидрик побледнел. Он видел, что солдат вошел в город безоружным, и явно не ожидал увидеть у него меч. Его взгляд заметался от Якова к пожилому солдату и обратно. Дидрик прекрасно понимал, что в бою на мечах бывалый солдат победит.
– Без оружия, – сказал он, отстегивая меч и роняя на пол. Яков сделал то же самое.
– Ага, без оружия, – сказал Флетчер, поднимая кулаки. – Помню, как ты боялся кровью форму заляпать.
Ротерхэм хмыкнул и положил ножны на стол.
– Давненько я не участвовал в старой доброй кабацкой драке, – радостно провозгласил он, хватая кружку Флетчера и поднося ко рту.
– Дерись грязно, бей по морде. Джентльменские правила – для джентльменов, – тихо сказал он и тут же резко повернулся и плеснул пивом в лицо Якову, на мгновение ослепив его. Быстрый, как молния, он ударил верзиле коленом в пах, а когда Яков начал сгибаться от боли, добавил лбом в переносицу. Раздался хруст.
Флетчер ринулся в драку, изо всей силы треснув кулаком в пухлое лицо Дидрика. Промахнуться было сложно, и от носа Дидрика полетели красные брызги, как от перезрелого помидора. Кулак обожгло болью, но Флетчер не обратил на нее внимания и, продолжая двигаться вперед, ударил Дидрика плечом в грудь и сбил с ног. Это оказалось ошибкой. Когда они стали бороться на полу, Дидрик воспользовался преимуществом в весе. А потом согнул мясистую руку вокруг шеи Флетчера и сдавил. Эффект последовал незамедлительно. Кровь перестала поступать в голову, у Флетчера потемнело в глазах, и он начал терять сознание. В последнем отчаянном усилии он вонзил зубы в кожу на запястье Дидрика с такой силой, что зубы скрипнули по костям. В ухо ударил крик боли, и рука обмякла. Флетчер хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, кружилась голова. Он ударил локтем Дидрику под ребра, защищенные кольчугой, без особого эффекта и повернулся, вставая на четвереньки.
Дидрик практически сразу схватил его и попытался прижать к полу. Но на этот раз Флетчер был готов и крутанулся в ту же сторону, что и противник, используя инерцию движения толстяка. Оказался поверх него и сомкнул пальцы на его горле. Дидрик вскинул руку к шее, без особого эффекта, а потом опустил, очень быстро.
– Берегись! – заорал Ротерхэм, и Флетчер отпрыгнул. Вовремя. Кривой кинжал прорезал голубую ткань туники, и ребра обожгло. Брызнули капли крови, окрашивая ткань красным, но Флетчер чувствовал, что это всего лишь царапина. Дидрик тоже вскочил и снова махнул кинжалом. Флетчер сделал шаг назад.
И тут рядом очутился Ротерхэм. Острие его меча замерло у горла Дидрика неподвижно.
– И что насчет «уговор так уговор»? – яростно рыкнул Ротерхэм, слегка двинув меч вперед, и Дидрик упал, споткнувшись о лежащего без сознания Якова. Флетчер понял, что все в трактире смотрят на них. Царила тишина, нарушаемая лишь судорожным дыханием Дидрика, который пытался заговорить, но не мог.
– Что скажешь, Флетчер? Сделать с ним то, что он хотел сделать с тобой? Если бы я не увидел, что он хватается за кинжал, у тебя бы сейчас потроха по полу валялись, – громко сказал Ротерхэм, так, чтобы все слышали. Все начали перешептываться, явно принимая сторону старого солдата.
– Нет, Ротерхэм. Мы всегда должны быть щедры к тем, кто менее удачлив, чем мы, – с презрением сказал Флетчер, аккуратно опуская лезвие меча вниз.
Прежде чем он успел договорить, Дидрик бросился к двери, забыв на полу и Якова, и свой меч.
Когда дверь с грохотом захлопнулась, мужчины начали громко переговариваться, выражая свое презрение. Потом расхохотались, и веселый вечер продолжился.
– Пошли, – сказал Флетчер Ротерхэму, ощущая невыразимое облегчение. – Постелю тебе в кузне. В другом месте ты не будешь в безопасности.
Глава 9
Флетчер открыл глаза и сразу же пожалел об этом. Серый свет, проникающий в маленькое окно комнаты, показался ему ослепительным. Дрожа, он сел, а потом, шатаясь, подошел к окну, чтобы закрыть его. От дыхания в воздухе шел пар. Наверное, он открыл окно спьяну. По крайней мере, Ротерхэму тепло, Флетчер положил его на пол в кузне, оставив себе всего две шкуры. Голова пульсировала от боли, но он заставил себя выйти, чтобы поглядеть, проснулся ли Ротерхэм.
Моргая, поглядел в темноту, но не увидел солдата, только кучу шкур, аккуратно сложенную в углу. Со страхом вышел наружу и увидел, что мула тоже нет. Никаких признаков, что Ротерхэм здесь.
– Проснулся наконец? – спросил Бердон, стоя у него за спиной, с неодобрением. Он стоял у наковальни, скрестив руки на груди, с сердитым лицом.
– Сколько времени? – хрипло спросил Флетчер, возвращаясь внутрь и падая на складной стул в углу.
– Полчетвертого почти. Ты чуть не весь день проспал. Предоставив мне исполнять все твои обязанности и заботиться о госте, о котором я и не знал даже.
– Значит, он в порядке? – спросил Флетчер, уронив голову в ладони. Выпитое вчера пиво мучило его, и он вдруг вспомнил вчерашнюю драку.
– С рассветом встал, дров наколол. Сказал, что в плату за мое гостеприимство и за то, что вы наделали столько шуму, когда вернулись ночью. К сожалению, он и не понял, что меня разбудил звук того, как он дрова колет, в первую очередь. Но намерение было благое.
Бердон небрежно улыбнулся. Флетчер кивнул, не в силах говорить, и почувствовал тошноту. Никогда он больше пить не будет.
– Он рассказал мне о вчерашнем, прежде чем уйти. Не скажу, что я одобряю драки, как и то, что ты побывал на волосок от смерти. Но я рад, что ты разукрасил этого выскочку, – сказал Бердон с покаянной улыбкой. Потрепал Флетчера за волосы, и у того снова закружилась голова.
Флетчер выскочил наружу и тут же опорожнил желудок на мостовую.
– Это тебе наука! Так и надо, – крикнул вслед Бердон, посмеиваясь над Флетчером. – Погоди, ты еще выпивку покрепче пива не пробовал. Тогда тебе покажется, что нынче утром тебе еще хорошо было.
Флетчер застонал и попытался откашляться, чтобы избавиться от горечи и кислоты в горле. Шатаясь, вернулся в кузню. Собрал шкуры с пола и упал на койку в своей комнатке.
– Думаю, теперь уже все, – сказал он, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Ага, оставил хорошую еду для крыс, – отозвался из кузни Бердон. – Пожарю тебе свиных колбасок и наберу холодной воды из колодца.
При мысли о еде Флетчеру стало тошно, но он решил, что это должно помочь. Лег на бок и попытался уснуть в тепле, под шкурами. Раздалось шкворчание жарящихся колбасок, и он повернулся снова, пытаясь устроиться поудобнее.
Что-то под ним лежало, впиваясь в бок. Протянув руку, он достал предмет и поглядел на него.
Среди шкур, под которыми спал Ротерхэм, лежал мешок, к которому был прицеплен кусок пергамента. Отодрав его, Флетчер прищурился, пытаясь прочесть совершенно неразборчивый почерк:
Флетчер, эта ночка удалась я буду вспоминать ее долга. Надеюсь тебе панравится мой пращальный падарок.
