Госпожа Вегвари сложила руки на груди и умоляюще взглянула на разъяренного супруга.
– Андраш, дорогой, умоляю тебя!
– Что еще?!
– Если она вернется домой, то не бей ее. Ни кулаками, ни ремнем, ни зонтиком – в общем, ничем.
– Это почему?! Опять ты ее защищаешь!
– Дело в том, что…
– Ну что ты еще придумаешь на этот раз в ее оправдание?! Что?!
– Дело в том, что…
– Что она, что она?! – все бушевал господин Вегвари. – Говори!
Его супруга наконец-то решилась сказать:
– Верочка беременна.
Господин Вегвари осекся от столь неожиданного известия, ярость его вмиг улетучилась, он присел на стул и схватился за сердце. Лицо его страшно побледнело.
– Беременна! В шестнадцать лет! Вот так новость! О господи, за что мне это наказание?! И кто же соизволил опылить наш единственный и неповторимый цветочек? Не этот ли тридцатилетний мужлан?
– Нет, она забеременела от парня, который на два года старше ее, кажется, Никки. Помнишь, когда она зимой два месяца не появлялась дома, мы тогда думали, что ее убили? Она была с ним. Вера сама мне в этом призналась.
– А может, она, как всегда, врет? Несмотря на свой юный возраст, она уже научилась искусно лгать и придумывать невероятные красивые истории, которые кажутся вполне правдивыми и искренними. Это помогает ей выпутаться из разных щекотливых и неприятных ситуаций, она всякий раз оправдывает себя и свои сексуальные похождения. Ради достижения цели или какой-то выгоды для себя может легко впасть с истерику или искусно изображает ее. Однажды, когда я ее не пустил на танцы, из глаз у Верочки щедро полились слезы, она кричала, орала, причитала, каталась по полу, грозилась покончить жизнь самоубийством. Вот артистка!
– Нет, не врет, Андраш. Уже многие симптомы налицо, и живот видно.
– Ах, черт возьми! Никки! – вскочил со стула в новом приступе ярости господин Вегвари. – Его имя словно кличка собаки! Пес шелудивый! Мерзавец! Я, потомственный дворянин, не хочу родниться с голытьбой!
– И что ты предлагаешь?
– Пусть Вера идет к бабкам и «чистится», пусть избавляется от плода! И вообще, ее нужно показать соседу-психоаналитику: она уже в таком юном возрасте истеричка и постоянно нуждается в мужской ласке. У нее на лицо чистейшая нимфомания! Ей необходимо лечиться!
– Ей нельзя избавляться от плода, это первая беременность. После чистки она не сможет рожать. Вдруг Верочка потом найдет себе достойного мужа. А какая без детей семья? Через некоторое время обязательно распадется.
– Я сам ей найду мужа! – безапелляционно заявил господин Вегвари.
– Кого? – полюбопытствовала его благоверная.
– Моего знакомого, Адама Ренци из Бухареста.
– Ренци? Но он на двадцать три года старше нашей девочки.
– Ну и что! Он состоятельный человек, уважаемый, положительный, у него прекрасный дом в Бухаресте. И дело прибыльное налажено. Вера не будет ни в чем нуждаться. Ренци – человек серьезный, он-то и возьмет негодницу в ежовые рукавицы. Тем более, если ее не выдать замуж сейчас, то она потом закончит жизнь в придорожной канаве или в публичном доме.
– А как ребенок?
– Ладно, пусть рожает, а потом отдает в приют. Зачем Ренци такое приданое?..
– Но…
В этот момент в гостиную вошла горничная и сообщила:
– Мой господин, появилась Вера.
– Где она?! – грозно сдвинул брови Вегвари.
– В столовой кушает, она жутко проголодалась.
Господин Вегвари сжал кулаки:
– Я сейчас пойду туда и разберусь с этой юной бродяжкой и проституткой.
– Только без рукоприкладства, Андраш, хорошо? – попросила мужа госпожа Вегвари. – Пожалуйста.
– Не бойся, не трону ее, – пообещал Андраш. – Вот когда родит, тогда трону! И так трону, что запомнит на всю жизнь!
…Через четыре месяца Вера произвела на свет мальчика. По настоянию родителей она отдала ребенка в приют. Погоревав немного, девушка снова отправилась на поиски новых поклонников. Отец, как и обещал, насильно выдал ее замуж за Адама Ренци, и Вера переехала в Бухарест, в огромный двухэтажный дом с большим винным подвалом.
Поначалу она действительно остепенилась и принялась обустраивать семейное гнездышко. Родила сына Лоренсо. Но после родов у Веры развилась некая форма психических отклонений, а именно – патологическая ревность.
Сначала у Веры возникли бредовые идеи. Девушка вдруг стала подозревать своего уже немолодого супруга в том, что тот изменяет ей с другими женщинами. Никаких доказательств супружеского адюльтера у нее не было, но она почему-то была твердо уверена в том, что муж ей неверен, и часто, но безуспешно выслеживала его. Когда Вере не удалось уличить своего благоверного в измене, она начала устраивать ему шумные скандалы. Причем устраивала как положено, с битьем посуды, с истерикой (она это умела!) и с набором нелепых обвинений в адрес супруга.
Агрессия, злость, раздражительность накапливались в ней с невероятной быстротой, грозя вот-вот вырваться наружу. Ревность ела ее поедом, как прожорливая саранча. И как-то раз психика Веры не выдержала.
…Однажды вечером, когда пожилой супруг решил не задерживаться на работе, а прийти пораньше домой на ужин, Вера подмешала ему в вино ударную дозу мышьяка и… благоверный в ужасных мучениях скончался. В тот момент Ренци испытала огромное физическое и моральное облегчение – ревновать мужа было уже не к кому и незачем. Очаг патологической ревности в воспаленном и нездоровом мозгу Ренци временно стих. Она заказала в одном похоронном агентстве гроб и просила тайно его доставить ночью. Служащие фирмы это сделали, и в подвале дома мадам Ренци появился первый не преданный земле покойник.
После этого Вера отправилась в гости к родителям.
…Госпожа Вегвари вошла в кабинет мужа и радостно возвестила:
– Андраш, счастье-то какое! Вера приехала!
– Да? – оживился господин Вегвари и отложил в сторону газету. – С Лоренцо?
– Нет, она его дома с нянькой оставила.
– Хоть бы раз привезла к нам, так хочется взглянуть на внука.
– Еще успеешь взглянуть.
– Ну и где моя дочурка?
– Я здесь, папочка, – появилась из-за спины матери Вера и бросилась отцу на шею.
Они расцеловались.
– Какая ты стала красавица! – оглядел дочку с ног до головы господин Вегвари. – Вся модная, расфуфыренная, накрашенная. Как киноактриса. Ну, как там поживает Адам Ренци, твой муж?
– Подлец! – воскликнула Вера и помрачнела.
– Что такое? – перестал улыбаться отец.
– Это я не тебе, папа. Это про него. Сначала он завел роман на стороне и бросил меня. Бросил родного сына. Мерзавец! Я его искала, но тщетно.
