Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Ладно, – Андрей остался в своем кресле. – Только не молчи, говори что-нибудь, иначе я могу пропустить долгожданный момент.
– Из вредности не вырублюсь! – совершенно без неприязни заявил Геннадий. – Что там на диаграммах?
– Все уже за порогом допустимого, – сообщил Серегин, не уточняя, что его собственные показатели неуклонно ползут к нижней границе нормы.
Получалось, что поле пришельцев даже не игнорировало сознание Андрея, а усиливало его сопротивляемость к «барьерной» агрессии. Расстраиваться по этому поводу Серегин не видел смысла, хотя оставаться субъектом непонятным, как для родной медицинской науки, так и для пришельцев, ему было страшновато.
– Аня перебрала расчетную норму «януса», – спустя несколько минут доложил вернувшийся Пал Палыч. – Серега, как там поживает твоя чувствительность? Удар уже был?
Андрей вместо ответа поднял вверх руку и принялся молча загибать пальцы. Когда из пятерни сформировался кулак, он негромко объявил:
– Воздух!
Словно повинуясь его команде, Пал Палыч обрушился на прорезиненное покрытие палубы, а Алексей безвольно уткнулся лицом в клавиши своего пульта.
Татьяну Серегин не видел, она оставалась в ходовом отсеке, но, судя по графикам в медкомпьютере, девушка была пока в строю. То же относилось и к Майкову.
– Держись, командир, – Андрей уселся в кресло второго пилота и посмотрел на Геннадия.
Майков виновато улыбнулся и указал взглядом на составляющую отдельный пульт клавиатуру ручного управления двигателями. Серегин проверил программу маневрирования и, убедившись, что она соответствует прежним намерениям командира, дал компьютеру команду «выполнить».
– Ускоряться будем только в случае физической опасности, – в ответ на вопросительный взгляд Геннадия сказал Андрей. – Терпи, начальник, через десять часов паралич как рукой снимет… Я пока пойду проверю остальных.
Больше всех от вражеской атаки пострадала Тамара. Она находилась на пути в командный отсек и, упав после удара без чувств, расквасила нос. Андрей перенес соратницу в её каюту и уложил на койку. Анна лежала в лазарете, остальные на мостике. Оставалась только Таня. Серегин не спеша добрался до двигательного отсека и открыл его почему-то автоматически сработавший люк. Татьяна сидела в инженерном кресле, запрокинув голову, и сверлила остановившимся взглядом потолок.
– Слышишь меня? – громко спросил Андрей, внимательно наблюдая за реакцией её зрачков.
Глаза девушки остались неподвижными, но зрачки действительно слегка расширились. Серегин хотел усадить Татьяну поудобнее, но передумал и, чмокнув в бледную щечку, пошел обратно в командный отсек. Надолго уходить от приборов он опасался.
За время его отсутствия обстановка практически не изменилась. Автоматика корректировала курс корабля, а разведывательные приборы закачивали в недра компьютеров гигабайты полезной информации. Андрей уселся в свое кресло и задумчиво взглянул на виртуальную модель расположившейся на планете колонии. Купола, силовые подстанции, отчетливо видимый для приборов энергетический луч, связывающий отдельно стоящий преобразователь с повисшим на стационарной орбите кораблем, да и сам корабль, отдаленно напоминающий огромную орбитальную станцию, казались какими-то знакомыми, почти своими, домашними. Андрей прекрасно понимал, что все эти сооружения и аппараты имеют достаточно вычурную в человеческом понимании форму и конструкцию, но упрямое подсознание настойчиво твердило, что такие дизайнерские решения могут прийти в голову только человеку или ему подобным существам. Это была явная уловка, и Серегин с удовлетворением засчитал её обнаружение как первое очко в свою пользу. Сменив окно программы, Андрей вышел в раздел «наведение». С орбиты, выбранной компьютером для маневра, бомбить оказывалось не только можно, но и нужно, поскольку – весьма удобно. Зафиксировав параметры орбиты, Серегин засчитал себе очко номер два. Теперь ему следовало попытаться установить с чужаками связь. Руководитель полета, генерал Каширин, рекомендовал делать это лишь в случае, если пришельцы покажут, что корабль обнаружен, но Андрей не сомневался, что система защиты является одновременно неплохой сигнализацией, и приказа, таким образом, не нарушал.
Когда компьютер перебрал всевозможные радиочастоты и переключился на лазерную, рентгеновскую и микроволновую технику, Серегин забеспокоился. Подозрительное молчание пришельцев навело Андрея на мысль о том, что «Плутон-13» находится наложном пути. Все развернутые чужаками купола и постройки могли оказаться простейшей декорацией, призванной отвлечь внимание землян от направления главного удара.
«Что, если они подбираются сейчас к Земле с другой стороны? – промелькнуло в его голове тревожное предположение. – Например, прячутся за Солнцем или в астероидном поясе? Мы поддадимся на уловку, отправим весь боеспособный космофлот за тридевять световых земель, а они тут как тут?!»
Ответ на все опасения пришел в довольно странном, невербальном виде. Это походило скорее на раздробленное в мелкие черепки помутнение сознания. Из мельчайших осколков, прямо в голове, складывались калейдоскопические картинки. Постепенно их. сменили куда-то бегущие разноцветные пятна, затем фрагменты незнакомых пейзажей, мелькающие, словно кадры запущенной с превышением скорости кинопленки, и, наконец, вспышки, варьирующие интенсивность от сверхмощных до едва заметных. Видения то набегали, то удалялись. Весь этот хаос роился где-то в глубине сознания, но ещё глубже, на самом дне, под действием этих экзотических удобрений зрел и ответ на поставленный вопрос. Пришельцы действительно высадились здесь, на Плутоне, но, кроме Андрея, убедиться в этом не было суждено никому. Все программы специальной подготовки оказались бессильны против защитной системы чужаков, и лишь такие мощные природные нейтрализаторы ментального поля, как мозг Серегина, были способны выстоять в борьбе с барьером. Однако пришельцы совершенно справедливо полагали, что Андрей в своей среде уникален и не станет вредить колонии. Почему чужаки были убеждены в миролюбии землянина, понять Серегин не сумел. Мотивировка этой убежденности, в исполнении собеседников, выглядела как некая колышущаяся и в то же время усыпанная искрами среда, разгадать ассоциативный смысл которой Андрей был бессилен. Он попытался подтолкнуть наметившийся контакт и представил себе, как выглядят собеседники, но в ответ получил танец объемных аспидно-черных клякс на стилизованном лугу, которые поглощали при каждом па огромные участки сине-зеленого фона, стирая его с расцвеченного яркими звездами космического простора. Серегин упрямо повторил попытку, поместив воображаемых пришельцев – на этот раз уже «кляксообразных» – в пространство между голубым небом и желтоватым песчаным пляжем, но черные пятна «сожрали» и этот пейзаж. Оставив наконец бесплодные попытки, Андрей обратил взгляд на смоделированную в экране компьютера поверхность Плутона, и чужаки тотчас высказали свое одобрение, украсив модель крупными самоцветами. Под занавес короткого шоу-контакта они предложили землянину проваливать на свою раскаленную планету и пожелали успехов в белковом синтезе. На требование настырного визитера оставить ему на память весомое доказательство своего миролюбия чужаки, пренебрежительно проигнорировав достижения земной техники, сбросили прямиком на один из контрабандных Лехиных дисков с «мягким порно» запись светопреставления, которую Андрей перевел для себя как «заявление о добрых намерениях». Правда, ключа для расшифровки и преобразования цветных образов в слова хитрые чужаки не дали. Как убедить, например, лишенного фантазии Каширина в том, что вся эта цветомузыка является приветствием дружественных существ, а не ультиматумом о сдаче Земли в двадцать четыре часа, Серегину предстояло придумать самостоятельно.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
