В его взгляде гнев сменяется печалью.
– Всю жизнь.
Мы проезжаем мимо фермерских домов, древнего амбара и блошиного рынка с объявлением, сообщающим, что он открыт по выходным дням с апреля по сентябрь. Я замечаю афиши, рекламирующие тур по реке Марка Твена и экскурсию в пещеру Кэмерон, а также указатель с названиями ресторанов быстрого питания у ближайшего съезда.
– Штука, которую я должен сделать… – говорю я.
– Что именно?
– Где это будет происходить?
– В парке Ривервью.
– Далеко отсюда?
– Пара минут.
Меня захлестывают дурные предчувствия. Желудок готов вывернуться наизнанку. Единственное, что удерживает меня от рвоты, это слова Джефферсона: мы заберем деньги и к пяти часам вернемся в Луисвилл. В любом случае он считает меня способным сделать это. Я задаю вопрос: что бы я сделал за миллион долларов? Все, что угодно?
– Убивать я никого не буду.
– Слизняк! – презрительно бросает Джефферсон.
Мы въезжаем в парк и сразу же попадаем на пост охраны. Из моего окна он выглядит как автостоянка у полиции, с дюжиной полицейских машин, как местных, так и полиции штата, двумя машинами шерифов и дюжиной мотоциклов. Ни одного копа в машинах нет, фары не горят. Водитель показывает удостоверение парню на воротах, и мы медленно едем через парк, мимо желтой пожарной машины гигантских размеров, двух белых и одного красного автомобиля «Скорой помощи», трех микроавтобусов новостных служб с логотипами разных станций. Здесь есть такси, эвакуаторы, а также автомобили всех мыслимых цветов и марок.
Теперь мы специально объезжаем парк, заставленный тягачами с прицепами и световыми установками. Мое внимание привлекают два темно-серых микроавтобуса с надписью «Министерство обороны», и затем я вижу сотни людей, разбитых на группы. Одни что-то оживленно обсуждают, и облачка пара поднимаются у них изо рта. Другие просто слоняются. Мы медленно едем через толпу к веренице гигантских трейлеров.
Перед этими пятью трейлерами стоят и охраняют их десять самых внушительных мужчин, каких мне только приходилось видеть. По два охранника на каждый трейлер. На них солнцезащитные очки и темные деловые костюмы, а от уха ко рту тянутся электронные средства связи.
Лимузин останавливается в двадцати футах от самого большого трейлера.
– Что там внутри? – спрашиваю я.
– Ваши деньги.
Я смотрю на двух охранников, стоящих между мной и трейлером. Судя по их бесстрастным лицам, они могут убить раньше, чем я успею пошевелиться.
Я снова поворачиваюсь к Джефферсону.
– Вы хотите сказать, в этом трейлере лежит миллион долларов?
– Именно так.
Я пристально разглядываю трейлер: где-то сорок футов в длину, двенадцать в высоту, две секции с окнами по обе стороны от двери. Трейлер приподнят на три фута над землей и снабжен двумя баллонами с пропаном. В нижнем правом углу надпись «Охранные системы Локхарда» и номер телефона с кодом региона 505.
– Миллион долларов весит меньше, чем вы думаете, – говорит Джефферсон.
– Прошу прощения?
– Я просто говорю, что вас может удивить вес.
– Вы не забыли, что я работаю в банке?
– Вам уже приходилось держать в руках миллион долларов наличными?
– Конечно.
– Правда?
– Ну, не всю сумму одновременно…
– Забавно, – кивает он, потом прибавляет: – Миллион долларов в купюрах по сто долларов весит двадцать и четыре десятых фунта, не считая веса обертки вокруг кирпичей.
– Кирпичей?
– Один кирпич – это пачка в пятьдесят тысяч долларов. В миллионе долларов двадцать кирпичей.
– Знаю.
– Разумеется, нужно еще прибавить вес портфеля.
– Конечно. – Я пытаюсь говорить так, словно веду подобные разговоры ежедневно.
Мы снова смотрим друг другу в глаза.
– Вы клянетесь, что миллион долларов находится в этом трейлере, в чемоданчике? – спрашиваю я.
Джефферсон либо сердится, либо раздражен, и это видно по его лицу.
– В портфеле, – поправляет он.
– Точно?
– Точно.
Я киваю.
– Что я должен сделать за этот миллион?
– Трахнуть Джинни Кидвелл.
Глава 15
В чем я абсолютно уверен, так это в том, что Джинни Кидвелл в трейлере нет, как и портфеля с миллионом долларов в пачках по пятьдесят тысяч каждая. Я просто попытаюсь пройти мимо охраны в трейлер, посмотреть, чем все обернется.
Я делаю глубокий вдох, открываю дверцу и приближаюсь к двум громилам, готовый к тому, что они вышибут из меня дух. Первый держит меня на расстоянии своей рукой, похожей на окорок, сверяя лицо с фотографией. Через несколько секунд он передает фотографию второму парню, тоже внимательно ее изучающему, потом спрашивает:
– Ваше имя?
– Чарльз Блинчик.
– Тут написано: Бадди Блинчик.
– Бадди – мое прозвище.
– Номер социального страхования?
Я называю. Он кивает и указывает на дверь трейлера. Я поднимаюсь по алюминиевым ступенькам и стучу.
Первое впечатление о Джинни Кидвелл – крошечная и хрупкая на вид. Второе – ее нежная, прозрачная кожа. Я настолько ошеломлен встречей, что едва не падаю со ступенек.
– Бадди? – спрашивает она.
Я пытаюсь говорить, но в горле застрял ком. Мне удается издать нечто вроде мышиного писка. Я чувствую, как лицо краснеет, и я откашливаюсь, чтобы скрыть смущение. Кидвелл ослепительно улыбается – именно за это ей платят такие деньги, – а затем говорит:
– Входите, пожалуйста.
Я хочу оглянуться и посмотреть, что происходит у меня за спиной, на случай если Джефферсон и телохранители смеются или собираются убить либо если меня снимают для какого-то жестокого реалити-шоу. Однако мои глаза прикованы к лицу Кидвелл. Когда Джинни отступает назад и открывает дверь, я вхожу. Она закрывает дверь, запирает ее на замок и на секунду прижимается к двери всем телом. Я вижу спину и слегка склоненную голову Джинни. Она подходит к окну, останавливается и прижимает ладонь к стеклу. Плечи ее поникают, и я слышу тихий вздох, после чего она задергивает шторы. Когда Джинни наконец поворачивается ко мне, ее глаза кажутся влажными, но на губах играет обольстительная улыбка.
Кидвелл смотрит направо, и я, следуя за взглядом кинозвезды, вижу диван в выступающей части трейлера, придающий ему объемный вид. Перед диваном стоит маленький кофейный столик с хрустальным бокалом, наполненным льдом.
– Налить вам?
