— Не знаешь, был резон у кого-нибудь убивать ее?
— Ты еще спроси, какого размера обувь она носила. Когда ты вообще завел на нее дело? Я слышал, ты выловил ее из протоки в Катауатче.
— У меня личный интерес. Слушай, Мотли, давай мы скооперируемся с твоими ребятами. Как насчет маленького обмена услугами?
— Ты думаешь, я хоть что-нибудь знаю? Говорю тебе, это была еще одна безмозглая курица с улицы. Все они одинаковые, как только что с конвейера. В любом случае, я потерял с ней связь.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы пару раз заходили в массажный салон с проверкой, и она там уже не работала. Одна из девок сказала, что Хулио Сегура перевел ее в свое заведение. Но это все равно ничего не значит. Он все время так делал, потом они ему надоедали, он давал им по нескольку пакетиков героина, а его шофер-карлик отвозил их к автобусной остановке или обратно, туда, где раньше работали.
— Невероятно.
— Думаешь, такой человек, как он, заинтересован в шлюхах? Брось ты это дело, Робишо. Только время теряешь.
* * *
Через пятнадцать минут в офис, который я делил с Клитом, вошел капитан Гидри. Этот пятидесятилетний мужчина жил с матерью и входил в общество Рыцарей Колумба. Однако недавно он стал встречаться с одной вдовой из городского департамента водоснабжения, и мы все знали, насколько это серьезно. Дело дошло до того, что капитан решился на пересадку волос. Его сияющую лысину теперь покрывали крошечные завитки пересаженных волос, и голова напоминала круглый валун, который начал обрастать водорослями. Но администратор он был хороший, прямолинейный и язвительный, и частенько задавал нам жару по поводу и без повода.
— Звонили из Американской автомобильной ассоциации и сказали, что отбуксировали твою машину, — сказал он мне.
— Вот и хорошо, — отозвался я.
— Ничего хорошего. Они еще сказали, что кто-то разбил в ней все стекла, наверное, молотком или бейсбольной битой. Как там дела с шерифом, Дейв?
Пока я рассказывал, он смотрел на меня без всякого интереса. И о Хулио Сегуре тоже рассказал. Клит в это время зарылся носом в ящик с бумагами.
— Ты не выдумываешь? Ты что, в самом деле прицепил двух помощников шерифа к их собственной машине? — спросил Гидри.
— Мне достались не очень хорошие карты, капитан.
— Да, ты, наверное, их раскусил, поскольку мстить они, похоже не собираются, только дизайн окошек слегка изменили, и все. Ты хочешь их слегка прижать? Я могу позвонить прокурору, и он их, может, немного потрясет.
— Мы с Клитом хотим наведаться к Сегуре.
— Полиция нравов считает, что это их территория, — ответил капитан Гидри.
— Раз заговорили об убийстве полицейского, то теперь это наша территория, — возразил я.
— Ладно, только никаких ковбойских выходок, — согласился он. — Пока что у нас нет законных оснований там находиться.
— О'кей.
— Просто поговори с ним, чтоб он знал — мы слышали то, что нам не по вкусу.
— О'кей, капитан.
Он поскреб ногтем возле одной из вживленных прядей на голове.
— Дейв?
— Да, сэр?
— Забудь, что я сказал. Он угрожал офицеру полиции Нового Орлеана, и мы не собираемся это терпеть. Засунь его башку в унитаз. Скажи, что это и от меня привет.
* * *
Олеандр, мирт и азалия густо росли за витым железным забором вокруг огромного газона частных владений Сегуры. Садовники подстригали живые изгороди, поливали клумбы с геранью и розами, срезали сухие побуревшие листья у корней банановых деревьев. Впереди за озером я разглядел белый оштукатуренный дом в два этажа. Красная черепичная крыша сверкала на солнце, ветерок колыхал листья королевских пальм, посаженных у бассейна. Кто-то шумно плюхнулся в воду с подкидной доски.
Мускулистый латиноамериканец в широких брюках и рубашке-гольф вышел из главных ворот и склонился к окну нашей машины. Под черными волосами, покрывавшими его предплечья, виднелись выцветшие татуировки. На пальцах обеих рук были крупные кольца.
— Чем могу помочь, сэр?
— Мы офицеры полиции. Хотим поговорить с Сегурой, — ответил Клит.
— У вас назначена встреча с ним?
— Просто передай ему, что мы здесь, коллега, — сказал Клит.
— Сейчас у него гости.
— У тебя проблемы со слухом? — спросил Клит.
— У меня тут список имен. Если вы там есть, тогда входите. А если нет, оставайтесь здесь.
— Слушай, ты, чертов латинос...
Не закончив фразу, Клит выскочил из машины и что есть силы дал охраннику кулаком в живот. Тот согнулся пополам, рот у него широко раскрылся, будто ударили кузнечным молотом, глаза вылезли из орбит, как у утопающего.
— Животик болит? Прими таблетку, — бросил Клит.
— Да что это с тобой? — спросил я его.
— Уже ничего, — ответил он, толкнув железные ворота, чтобы мы проехали.
Латиноамериканец схватился рукой за забор, пытаясь отдышаться. Мы поехали по дороге к дому. Я все разглядывал Клита.
— Ты вот в полиции нравов никогда не работал. И не знаешь, что это за подонки, — сказал он. — Когда латинос попадается тебе на пути, просто перешагни через него. По-другому тут нельзя.
— А ты не перепил вчера вечером?
— Да, было дело, но мне, чтоб избить одного из этих ублюдков, повод не требуется.
— Больше так не делай, Клит.
— Мы внутри, не так ли? Вот будет сюрприз для Сегуры, как из пакетика с попкорном. Посмотри на эту группку у бассейна. Спорим, что можем всех их прижать и пришить им все дела по наркотикам, которые завели в полиции Орлеана и Джефферсона?
Около дюжины человек купались и стояли на берегу бассейна, сделанного в форме клеверного листка. Некоторые плавали на надувных матрасах по бирюзовой воде, кое-кто играл в карты, расположившись на каменных скамьях вокруг мозаичного столика, который стоял на якоре у края бассейна, где было мелко. Остальные сидели в плетеных креслах под тонкими серыми стволами пальм, а семья карликов-слуг разносила тропические напитки в высоких стаканах со льдом и фруктами.
Клит направился прямо через подстриженный газон к столику под пляжным зонтом, где сидел человек средних лет в светло-бежевых брюках и желтой рубашке с синими попугаями, а рядом с ним были двое других, темнокожих, как индусы, и тощих, как кишка. Человек в рубашке с попугаями имел самую странную внешность из тех, что мне доводилось видеть на своем веку. На треугольном лице с маленьким ротиком и чрезвычайно маленькими ушками ярко чернели глаза. Через лоб пролегли три глубокие складки, внутри которых виднелись горошинки бородавок. На запястье блестели золотые часы с черным циферблатом. Он курил дорогую сигарету в мундштуке. При нашем приближении к столу двое темнокожих мужчин начали подниматься, прикрывая третьего, но человек в желто-синей рубашке жестом остановил их. Глаза его оставались прищуренными, пока он восстанавливал в памяти лицо Клита.
