Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Гундилович и Клочков сумели избежать тех конфликтов, которые нередко возникали из-за этого двоевластия. Обоим было за тридцать лет, и свои поступки они взвешивали более обдуманно, чем молодые командиры.
Василий Клочков излишне не лез в чисто военные вопросы, а больше занимался с людьми. Это помогло выдвинуть четвертую роту по большинству показателей на передовое место в полку.
Вначале говорили о семьях, полученных письмах. Но внезапная переброска дивизии, судя по всему под Москву, заставляла обоих возвращаться к этой теме.
– Павел, ты военный человек, – говорил Клочков. – Как могло такое случиться? Ура, победили врага на его территории малой кровью, а получается, что до Москвы докатились.
Эту тему обсуждали тогда по всей стране. Чаще – в узком кругу близких друзей. За «пораженческие настроения» можно было нарваться на крупные неприятности. Но и молчать о сложной ситуации на фронте они не могли.
– Вот так и получается, – неторопливо рассуждал капитан. – Не готовы мы оказались, многое не предусмотрели.
Более горячий по характеру, Василий Клочков показывал на спящих красноармейцев и, стараясь говорить тише, высказывал свои невеселые мысли.
– Хотя бы наших бойцов взять. Кадровых солдат немного, в основном призывники и ополченцы, опыта никакого. В роте тридцать человек казахов, киргизов, узбеков, некоторые по-русски не говорят. Через переводчиков винтовки изучали.
– Научатся. Это не самое главное. Противника нельзя недооценивать. Иногда бои на озере Хасан вспоминаю. Чего нам япошки! А они, оказывается, воевать неплохо умеют. Почти две недели бои шли, и потери мы понесли немалые. А согласованность действий возьми! Основную массу артиллерии собрали в отдельные полки, бригады, а в полку всего десять-двенадцать легких пушек. Это на две с половиной тысячи человек.
– У нас в артиллерийском полку тридцать гаубиц и полсотни полевых пушек. Этого мало?
– А взвод Краева танковую атаку гранатами и бутылками с горючей смесью отбивал.
– У фрицев всего один танк был и бронетранспортер, – засмеялся Клочков. – Великая сила!
– Плюс пять мотоциклов, пулеметы, 80 миллиметровый миномет. Хватило бы прорвать оборону и батальон смять. Кстати, в батальоне тоже артиллерии не было.
– Ну ты скажешь, Павел, – покачал головой Клочков. – Одним танком и мотоциклами батальон уничтожить.
– Не в этом дело, один или три танка там было, – с досадой перебил Василия капитан. – Мало наших частей в окружение попадало и там же оставалось. Одними лозунгами бой не выиграешь. Кто мешал выдвинуть хоть одну легкую пушку вперед?
– Выдвинули, – отмахнулся Клочков. – На третий день. Зато ученые теперь будем.
– Дай бог, если так.
Выкурили еще по самокрутке и тоже улеглись спать.
Утром, когда миновали Вышний Волочек, на эшелон налетели немецкие самолеты: тройка пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс 87» и четыре «мессершмитта». Поезд спешно тормозил, а вдоль эшелона неслась команда:
– Воздух! Все в укрытия.
Капитан выталкивал из вагона замешкавшихся красноармейцев. Набравший ход состав замедлял скорость рывками, из-под колес летели искры. Ударили взрывы.
«Юнкерсы» с торчавшими шасси, изогнутыми широкими крыльями и черно-белыми крестами на фюзеляже сбрасывали бомбы с высоты пятисот метров. Высоковато, чтобы угодить в узкую цепочку вагонов и платформ.
Но опускаться ниже, как это было в первые недели войны, «юнкерсы» не рисковали. С платформ в их сторону вели огонь две счетверенные установки «максимов».
В первую очередь «юнкерсы» старались вывести из строя паровоз, чтобы обездвижить состав. Несколько «стокилограммовок» взорвались вдоль насыпи, но в паровоз бомбы не попали. Зато разнесло, как спичечный коробок, один из вагонов.
Взлетели обломки деревянной обшивки, искореженная крыша. Соседний вагон опрокинуло набок. Павел Гундилович придержал пулеметчика с «дегтяревым»:
– Подожди, вместе побежим.
Затем вытащил за шиворот из-под вагона забившегося туда паренька-узбека.
– В лес беги! Нельзя здесь оставаться.
Парень лет восемнадцати неуклюже зажал винтовку под мышкой и позвал на своем языке товарища, который свернулся клубком возле колеса.
Рядом грохнуло с такой силой, что взрывная волна опрокинула капитана, пулеметчика и парня-узбека. В стене вагона зияли несколько пробоин от осколков. Выполз второй боец-узбек, все вместе бросились к сосновому перелеску.
Неподалеку бежал политрук Клочков. Шапку со звездой сбило на землю, он поднял ее и торопил бойцов.
– Ребята, не отставать!
Эшелону повезло, что «Юнкерсов 87» было всего три. Не так много состояло этих пикирующих бомбардировщиков на вооружении люфтваффе. Способные нести тысячу килограммов бомб, они довольно эффективно поражали наземные цели, а бронированный корпус противостоял зенитным пулеметам винтовочного калибра.
Но пулеметчики учились быстро и знали наиболее уязвимые места «юнкерсов». Поэтому многие пилоты не рисковали пикировать слишком низко, тем более скорость «юнкерсов» была сравнительно невысока.
Тяжелее пришлось, когда эшелон и разбегающихся бойцов догнали две пары «мессершмиттов». Они пронеслись со скоростью 550 километров, сбросили несколько небольших авиабомб.
Разбили платформу и вагон, а затем обрушили на разбегавшихся бойцов огонь пушек и пулеметов.
Четыре ствола на каждом «мессершмитте» (по две пушки и два пулемета) выстилали сплошную полосу сверкающих трасс, догоняя красноармейцев, не успевших скрыться за деревьями.
На глазах Василия Клочкова упали и покатились по траве, покрытой инеем, сразу трое красноармейцев. Двое так и остались неподвижно лежать, пробоины в шинелях напитывались кровью. Помогая подняться третьему, политрук увидел, как парит, вытекая из пушечных ран, кровь.
Боец, которому он помог подняться, оказался невредимым. Упал, спасаясь от огня.
– Живой! Ей-богу, живой, – повторял он.
– Подбери винтовку! – крикнул, приводя его в чувство, Василий Клочков.
Пилоты «мессершмиттов», скоростных и хорошо вооруженных, чувствовали себя хозяевами в небе. Командир звена, молодой обер-лейтенант, снизился до двухсот метров, чтобы в полной мере использовать мощь бортового оружия.
Однако самолет из второй пары угодил под огонь счетверенной зенитной установки. Не меньше десятка пуль пробили корпус и повредили двигатель «мессершмитта».
Пилот с трудом вывел из падения дымящий самолет. Двигатель захлебывался, «мессер» уходил рывками в сторону своего аэродрома.
– Получил, гад! – кричали бойцы, добежавшие до леса.
Три оставшихся самолета развернулись и пошли на новый заход. Павел Гундилович с ручным пулеметом, укрывшись за сосной, выпускал длинные очереди, целясь в головной «мессершмитт».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
