Относительно ее голоса, произношения и речи можно было бы поэму сложить. Дело не в приятности ее голоса как такового, а в том, что в нескольких первых фразах она легко и без всякого напряжения продемонстрировала смену и тембров, и эмоциональной окраски, но самое удивительное – темповое варьирование, когда она произносила слова так, будто в барабаны стучала. С такими способностями она легко не только одного человека – толпу легко настроит и поведет, куда нужно. Никакой магический амулет ничего не покажет, никакой маг магического воздействия не обнаружит, потому что его, собственно, и нет в обычном понимании. В этом случае так называемые акустические колебания не сопровождаются выбросом магической энергии. Я так не смогу, да и вряд ли захочу. Крута девушка, ничего не скажешь. Мне теперь с ее харизмой все более-менее ясно, как ясно и то, что ей нет нужды специально поддерживать свою привлекательность для любого, с кем общается – все получается само собой, естественным, так сказать, образом. Она пошевелилась, положила ногу на ногу, слегка повернувшись при этом в мою сторону. Никаких особенных прелестей мне при этом не открылось, всего-то только симпатичные такие коленки в несколько другом ракурсе, но я отчетливо понял, что насчет зайцев был несколько неправ. Почему-то почувствовал, что за эту мою неправоту придется как-то расплачиваться. Движение ее следовало понимать как требование к продолжению разговора.
– Ты меня все-таки плохо знаешь, Атуан, – невольно начал тоже менять эмоциональную окраску и варьировать темп речи, разумеется, не так мастерски, как она это делает, а из принципа, чтобы она поняла, что мне эта игра понятна, – я действительно люблю поиграть с людьми при случае. Насчет манипулирования ими – тоже правда. Но манипулирование ближним – это то, чем занимается каждый человек на протяжении всей своей жизни. Играя с людьми, я, во-первых, играю на равных условиях, а во-вторых, проигравшему или победителю никогда не достается смерть.
Видно было, что она начала на меня сердиться.
– Ты, значит, никого и никогда не убивал?
– Отчего же, регулярно этим занимаюсь. Но к играм это отношения никакого не имеет.
– И кого ты регулярно убиваешь?
– Лучше бы тебе этого не знать. Впрочем, наоборот, лучше тебе с твоими-то способностями как раз узнать. Я убиваю заигравшихся магов, которые вдруг от своих якобы неограниченных возможностей впадают в искушение стать богами. Что характерно, такому магу скучно и неинтересно становиться добрым богом, такому хочется непременно стать потрясателем вселенского масштаба. Что бывает в тех случаях, когда их вовремя не останавливают, я полагаю, тебе известно. Ну а я один из тех, кто таких вот деятелей успокаивает. Это и есть мое основное занятие, а вовсе не игры с так называемыми обычными людьми, как ты, возможно, подумала. Сюда я прибыл отдохнуть, поразвлечься, вовсе не убивать никого. А ты со мной играла краплеными картами, братец же мой любимый помог вам еще заранее их подтасовать, скотина.
– Теперь тебе от меня тем более не отделаться. Хоть ты меня и рассердил, но ладно, я смирю гордыню, придется мне, чувствую, помаленьку к этому привыкать. Объясняю тебе, что те два офицера, которых я застрелила, вовсе не были объектами моих игр, они были дураки, а я была слишком еще неопытна и неосторожна в общении с людьми. Надеюсь, ты сейчас не будешь пошло шутить насчет приобретенного с тех пор опыта? Пока ты не сказал какой-нибудь гадости на этот счет, прочувствуй, насколько не хочу с тобой ссориться. Лучше сама скажу, что сексуального опыта у меня нет, но теорию изучила. Сейчас никто меня целовать не лезет, а если бы попробовал, то ничего бы у него не получилось, кроме кратковременного обморока. Я внятно излагаю?
– Более чем. Объясни мне только одну вещь. Ты говоришь, что я тебе нужен. А зачем, собственно? Как ты меня собираешься использовать?
– Если ты думаешь смутить неопытную девушку, – она прямо заворковала, отчего у меня появился даже некий дискомфорт – муравьи побежали по голове, спине и бедрам, – то напрасно. Использовать я тебя планирую по твоему единственному предназначению, то есть в качестве своего мужчины и мужа. Ты у меня станешь отличным императором через некоторое время. Не волнуйся, дорогой, мой папа и сейчас не против уступить мне трон, только не вижу смысла пока торопиться. Полагаю, что перед этим необходимо хотя бы обозначить себе цели правления, иначе этот изукрашенный стул не очень удобен для сидения.
– Вот, значит, как. Ну что ж, я, пожалуй, подумаю над твоим предложением. Не скрою, оно мне лестно, но можно дам тебе ответ через месяц?
– Дурачок ты мой, Лон. Вот именно, теперь мой. Ты знаешь, я была не совсем права, когда говорила, что не испытываю в отношении тебя никаких чувств. Уже начала испытывать. Когда с детства целая империя принадлежит тебе, это не ощущается как нечто дорогое, а просто кажется естественным и единственно возможным. Ты – это другое, ты уже стал мне дорог лично, тебя я приобрела благодаря своей находчивости и предприимчивости, сама тобой овладела.
– Ну, насчет «овладела» ты несколько торопишь события, дорогая.
– Ты все-таки полагаешь, что, говоря скабрезности, собьешь меня с толку? Или ты думаешь, что не замечаю твоей иронии и даже некоторой издевки? Ты, дорогой мой, в отношении меня опасно заблуждаешься. Не надо со мной так. Ты подложил, милый мой, мне изрядную свинью. С самого твоего прибытия ломала голову, делала всяческие милые заготовки для тебя на ближайшую неделю, много всего придумала, а ты все это сделал бессмысленным. Сейчас ты прикидываешь, как можно подать свое пребывание здесь в информационных агентствах. Наверное, думаешь, что если прямо сейчас сбежишь (верю, что тебя это не затруднит), то в ваших информационных агентствах можно провести контригру, выставляя нас болванами, которые приставляли к тебе генералов под видом телохранителей. Мол, каждый останется при своем, ничья. Дурачок, если сбежишь, все будет совсем не так. Мне мои заготовки кажутся уже совершенно ненужными. Я подожду сутки, чтобы дать тебе шанс одуматься, а потом лично перемещусь в вашу столицу. Я – единственная дочь императора и первая наследница престола, не получится сделать вид, что меня в вашей империи нет. Тем более что прибуду не с туристическим визитом, а с ультиматумом. Официально заявлю, что ты обещал на мне жениться, но даже соблазнить меня побоялся, испугался и сбежал. Уверяю тебя, что твоя матушка и братец, а также две твои сестренки забудут про кровную месть, притащат тебя ко мне, перевязанного бантиком, иначе род Версорио станет посмешищем на всю округу.
Ураган по имени Атуан. Быстро она меня. Несколько минут – и полный разгром. Пора опять свести к ничьей.
– Стоп, Атуан, я на полном серьезе, без всякой издевки. Не совершай самой фатальной ошибки игрока – нельзя заигрываться, не следует ставкой в игре делать собственную жизнь.
– Ты что, мне угрожаешь? Какая пошлость!
– Нет. Вразумляю. В зависимости от моих личных предпочтений я мог бы как минимум тремя различными способами выйти из состояния проигрыша. Способ первый – твоя немедленная смерть. Способ второй – моя немедленная смерть. Способ третий – моя немедленная мнимая смерть.
