Формальное, анкетное представление о близких — родные, друзья, мужья-жены, дети-внуки — может иметь отношение к настоящей близости, а может и не иметь практически никакого. Внешняя "укомплектованность штатов" близких людей, чтоб "не хуже, чем у других", не приближает нас к ответу на вопрос, есть ли в жизни конкретного человека действительно близкие, глубокие, живые отношения. Есть ли в его жизни такие люди? Практически ни о чем нам не скажет ни количество (много или мало) людей вокруг, ни обилие внешних проявлений (поцелуйчики-обнималки и приятные слова), ни степень официального родства, ни стаж знакомства.
Ни степень соответствия дружбе "по умной книжке психолога Козлова".
Вот приходит на занятия в клуб девушка — хохотушка, жизнерадостная, улыбчивая и склонная пообниматься. И говорит все слова славные и приятные, и танцует хорошо. А за этим чувствуется — пустота. И если за нее, пустоту эту, ненароком задеть, девушка отводит глаза, встряхивает челкой и — смеется снова.
Жизнь продолжается.
А вот паренек, неказистый на вид, не слишком красноречивый и угловатый в движениях. Все данные для неуверенности в себе. И тем не менее ведет он себя настолько спокойно, с таким ненапряженным, естественным внутренним теплом, что люди к нему — тянутся. Не потанцевать и повеселиться. Даже не то чтобы поговорить. А просто — побыть рядом. И когда мы как-то заговорили о близких людях, я нисколько не удивился, увидев, каким теплым и светлым стало его лицо. Да, в его жизни такие отношения — есть. С вашего позволения, Читатель, мы назовем такие отношения — любовью.
При всей неоднозначности термина.
То есть тем чувством, которое, с добавлением нежности и заботы, становится любовью родителей к детям, а окрасившись эротикой — любовью мужчины к женщине, и наоборот. А еще — чувством, которое лежит в основе дружбы и желания помочь, — словом, чувством, которое отзывается в самой глубине души, как что-то настоящее и хорошее.
И о чем не всегда хочется говорить вслух.
И быть может, самое основное тут, что это именно чувство, переживание. А не мысль, идея, рассуждение или образ. Поэтому — очевидно! — его можно почувствовать и пережить, но не осмыслить, доказать или представить в уме.
Да, Николай Иванович?
Н.И.: Я услышал вас, Тимур Владимирович.
O
Что мы делаем, когда мы дружим?
— Вы не умеете лгать, молодой человек, — презрительно сказал Калиостро. — А я достаточно пожил, чтобы не верить в благотворительность. Все люди делятся на тех, которым что-то нужно от меня, и на остальных, от которых что-то нужно мне. Вы ко второму разделу не принадлежите. Следовательно… Выкладывайте, что вам угодно?
Выкладываю.
Информация информацией, а смыслы — смыслами. Вот мы говорим о дружбе и вроде бы понимаем друг друга. Однако о чем при этом думаете вы, как это ложится вам на душу, каков смысл для вас всех этих размышлений — мне этого знать не дано. А жаль: если бы знать, чем слово наше отзовется…
• Бывают неожиданности.
Однажды в Синтоне встречаю Наташу: она занималась у меня, в группе была заметной, но потом неожиданно пропала. Сейчас стоит — ухоженная, глаза живые, наступательные, лицо довольное. Пришла специально, чтобы поделиться. Делится. Рассказывает. Рассказывает такое, что я понимаю: я не понимаю ничего и все это срочно нужно записать. Попросил ее это сделать, через неделю Наташа свой рассказ принесла. Читаем:
Николай Иванович, я вам так благодарна! Синтон дал мне очень многое, после ваших занятий я начала думать над тем, как я живу. Но самое интересное — другое. Чего я пропала? А я пошла на тренинг «фиолетовых» и там немного застряла. Точнее, там произошло вот что: на второй день, к вечеру, среди безбрежных рыданий и нескончаемых исповедей (кстати, иногда жутко интересных), я вдруг совершенно неожиданно задалась вопросом: "Мои друзья за последние десять лет… Что они мне дали? Зачем все то, что было?" И погрузилась в тоску… Я поняла, что все эти годы, выслушивая слезные исповеди подруг, я была просто дурой, и решила: "Не хочу быть дурой!" Оглядев присутствующих, я спокойно наметила: "Вот люди, с которыми смысл дружить — есть!", после чего подошла к ним и завязала знакомство… Результат? Через пару месяцев я уже отдыхала в новой компании на Канарах, еще через месяц — решала, выходить ли замуж за Бориса, директора преуспевающей компании… Теперь меня окружают действительно незаурядные люди, теперь я знаю, зачем я дружу и что я делаю, когда дружу, и у моей сегодняшней дружбы есть реальный результат.
Ай да Наташа! Ай да теперь ты не пропадешь! Ну а к вам у меня два вопроса:
• Ваше отношение к тому, как к дружбе относится Наташа?
• А зачем дружите со своими друзьями вы? Что вы делаете, когда собираетесь и просто дружите, что оказывается реальным результатом вашей дружбы?
Кстати, это классные темы для беседы с друзьями.
Так вот, о Наташе и ее новой политике по приобретению друзей. Начнем с хорошего.
• Начинать надо всегда с хорошего. И заканчивать тоже хорошим. А основная часть хорошей должна быть по определению.
В словах Наташи меня резануло многое, но все это многое не отменяет главного — Наташа, похоже, явно поумнела. Наташа стала дружить осознанно, самостоятельно выбирая себе друзей и делая тех, кого выбрала, своими друзьями. И это, по-моему, очень хорошо. Я не утверждаю, что все и всегда надо делать через голову, но если голова на плечах есть, то ею стоит пользоваться. Хотя бы для того, чтобы не быть дурой.
• Напомню, что так квалифицировал Наташу не автор, а она сама.
Хорошо, голову она включила и дурой уже не будет. А кем она выбрала быть? Самое простое определение — она выбрала быть Потребителем.
• Или, как по-народному ярко сформулировали это синтоновцы, она из Унитаза стала Пылесосом. То в нее сваливали все, что кому не лень, теперь она тянет из всех все, что может вытянуть.
Про Пылесос — соглашусь, а вот про Потребителя внесу поправочку: "Быть Потребителем — само по себе неплохо. Плохо то, что Наташа, похоже, не видит других перспектив".
В других словах: с Потребителя можно начинать, но Потребителем не нужно заканчивать. Поясню.
Дружба как умный бизнес
Пока ты беден — ты беспомощен. Интересно, если бы Лев Николаевич Толстой реализовал свой проект и действительно отказался бы от своих гонораров, а потом и от поместья в Ясной Поляне, как и где он смог бы открыть более двадцати школ для крестьянских детей? Как бы он организовал 246 бесплатных столовых и 127 приютов для детей во время голода 1891–1893 годов? Как бы он в 1898 году субсидировал переселение восьми тысяч гонимых российских духоборов в Канаду?
