Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
– «Ренджровер», три вооруженных бойца.
– Формально они курсируют по территории днем и ночью. Но в ночное время Программа, скажем так, блокируется. Ворота запираются. Патрули возвращаются на базы и остаются там до утра. – Я наклоняюсь вперед. – Если возникнут проблемы, тебе надо успеть выйти до шести, иначе застрянешь до утра.
Йоханссон кивает, по-прежнему глядя на карту.
– Что же касается цели, мы все еще не получили доступа к досье на всех заключенных. Ждем. Полагаю, они поступят в ближайшие несколько дней, но не исключено, что тебе придется идти без…
– Не важно. Это разведка.
– Филдинг не сказал, что она сделала?
– Что-то плохое.
– И все?
Он лишь пожимает плечами.
По крайней мере, не убийство. Если бы нам удалось ее найти, удалось бы все пояснить, она могла бы сделать заявление, способное взорвать Интернет и стать сенсацией в средствах массовой информации. Женщины всегда так делают. Я просмотрела записи судебных заседаний, списки разыскиваемых преступников и даже чаты на сайтах бывших заключенных, но не обнаружила ничего об этой женщине.
– Я не смогла ничего о ней найти, – говорю я. Ни слова в ответ. – Йоханссон, с ней надо действовать с должной осмотрительностью.
Впервые с начала нашего разговора он смотрит мне в лицо. Его глаза кажутся при таком освещении серыми, как Северное море, но я знаю, что они голубые. Взгляд говорит мне все, но он добавляет:
– Это просто разведка.
Он уходит уже в начале четвертого утра в воскресенье. Я сразу же отправляюсь в кабинет и уничтожаю файлы, а затем вхожу в систему видеонаблюдения здания и вижу, как Йоханссон пересекает фойе, кивнув ночному портье. Он минует главный вход, и вот уже в темноте ночи едва видна его безликая фигура в пальто. Мистер Никто. Пройдешь мимо и не обернешься.
Я возвращаюсь к окну, чтобы увидеть, как он будет переходить улицу, но он уже скрылся.
Звонит телефон. Это Робби.
– Проследи за ним.
– Не волнуйся, – отвечает он.
Кто-то хочет, чтобы женщина умерла, и очень хочет, раз готов платить огромные деньги. Эти люди читали о Программе в Интернете – об условиях для занятия спортом, возможности обучения, ресторанах и помощи в открытии своего дела – и поверили каждому слову. Теперь они стремятся к тому, чтобы наказание соответствовало преступлению, каким бы оно ни было… Я убираю фотографию молодой улыбающейся женщины, но в воздухе по-прежнему витает нечто, подсказывающее, что я не могу так просто о ней забыть. Вновь возвращаюсь к воображаемой первой полосе с кричащим заголовком. Что же она совершила? И почему я не могу найти о ней никакой информации? Вновь звонит телефон. На этот раз на секретной линии Крейги. Он никогда не пользуется мобильным: риск слишком велик.
В первое мгновение в голову приходит мысль, что Робби не единственный, кто следил за Йоханссоном, – если Крейги установил за моим домом наблюдение, он тоже видел выходящего из здания Йоханссона и может совершить еще одну попытку контролировать мои действия.
– Карла? – произносит он, и его напряженный тон подсказывает, что дело совсем в другом.
Большинство моих клиентов, скорее всего, преступники, но мы заключаем с ними честные сделки и не отступаем от правил: я предоставляю им то, что они желают, а они за это платят. Мое лицо видели немногие, и я позаботилась о том, чтобы иметь на них достаточно информации, чтобы разрушить их жизнь полностью и навсегда. Все же между нами присутствует доверие.
Пять лет и восемь месяцев я работала на клиента, которому не имею права доверять, на клиента, с которым никогда не встречалась, не разговаривала, мы связаны с ним лишь виртуально. Это человек никогда не знал меня как Карлу, и он никогда мне не платил.
Его зовут Питер Лейдлоу, он работает на британскую разведку, и теперь, сквозь туман собственного шока, до меня доносятся слова Крейги о том, что с заключением о смертельном диагнозе в кармане он бросился под поезд.
Глава 4
День 5: воскресенье
ПАУЭЛЛ
Дом, но нет ощущения возвращения домой.
Утром в воскресенье звонит телефон. Что-то произошло. Это связано с предстоящим полетом.
Тея в платьице феи собралась с матерью на обед, на котором предстояло решить сложную проблему: прикреплять ли крылья к пальто. Он обнял ее на прощание, вдохнул исходящий от нее клубничный аромат, размышляя при этом, как долго его не будет. Он обещал себе, что недолго, хотя понимал, что обещание он вряд ли в состоянии сдержать.
В 18:15 вылет в Даллас – короткая трансатлантическая ночь – чуть более семи часов в воздухе – и затем приземление в Хитроу: 6:20 по Гринвичу, темное зимнее утро, блеск посадочных огней, коридоры аэропорта, запах полета въелся в него, как зловоние долгой болезни. Его биологические часы все еще установлены на восточном поясном времени, а он так и не сомкнул глаз.
В аэропорту его встречает водитель с табличкой.
– В отель? – с надеждой спрашивает он, сейчас не помешало бы принять душ, прежде чем начать работать.
Однако мужчина произносит:
– Сразу в офис, если не возражаете, сэр.
Он кивает, ответ вполне ожидаем.
И вот они уже в Длинном зале, выходящем окнами во внутренний двор, одинарные стекла сбивают с толку, но защищают от прослушки, дверь устроена так, что стоит ее закрыть – и ни один звук не проникнет наружу. В комнате только он и начальник отдела, между ними воскресный кофе и блюдо с выпечкой, призванной разрядить обстановку, с чем она не справляется.
– Лейдлоу, – начинает начальник отдела. – Питер Лейдлоу, – резко повторяет он. – Вам знакомо это имя?
Пауэлл отрицательно качает головой. Имя ему ни о чем не говорит.
Мужчина кладет на стол папку толщиной в два дюйма; Лейдлоу слишком стар, или он просто был очень занят. Пауэлл открывает папку и смотрит на фотографию мужчины, на первый взгляд лет семидесяти. Затем пролистывает бумаги: сотрудничал с МИ-6, человек Москвы, вербовщик агентов, один из профессионалов бывшего совблока. Вызвал подозрение – внезапное предположение – и затем: чем? Насколько все серьезно? Вероятно, достаточно, если его отозвали из Вашингтона. Пауэлл возвращается к документам.
Питер Лейдлоу много лет назад подал в отставку. Все секреты, которые он мог раскрыть, уже устарели.
Из-за этого меня бы не вернули.
Шеф откидывается на спинку кресла, скрестив руки, отворачивается к окну. Видно, что ему не по себе.
– Что он сделал? – спрашивает Пауэлл.
– Вы где были пять лет назад? – вместо ответа, интересуется шеф.
– Здесь.
«Здесь» означает в одном из кабинетов дальше по коридору без таблички на двери. «Здесь», среди агентов разведки и работников спецслужб. Три года такой работы. Один год в браке. Яркие обещания, Тея. Ощущение всевозможности.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
