Видимо, бармен знал девушку. Он сказал ей что-то тихим голосом, и они оба рассмеялись. Он поставил перед девушкой стакан с выпивкой, и она уселась так, чтобы видеть дверь.
— Учись, пока я жив, — сказал Коллинз и направился к мужскому туалету. По пути он остановился у стойки, взглянул на девушку и застыл с таким видом, будто поразился увиденному. Он заговорил с ней. Джим не слышал, что тот говорит, но видел, что девушка вначале нахмурилась, потом улыбнулась. Они беседовали с минуту. Девушка взглянула на Джима, снова улыбнулась — и Коллинз махнул Джиму, приглашая присоединиться к ним.
— Джим, это Эмили.
Они пожали друг другу руки.
— Приятно познакомиться, — сказала Эмили.
Голос у нее был хрипловатый, взрослый. Джим пробормотал что-то в ответ.
— Не обращай внимания. Он очень застенчивый. Мы плаваем на одном корабле, только сегодня прибыли.
На Эмили это, естественно, произвело впечатление.
— Тогда почему вы здесь, а не в городе? Такое событие нужно отметить как следует.
— Мы так и собираемся, — сказал Коллинз. — Ночь еще молода! Так, кажется, говорят?
— И мы тоже молоды, — Эмили отхлебнула из своего стакана. — Вы первый раз в Сиэтле?
Коллинз покачал головой:
— Да я здесь часто бываю. Я знаю этот городишко вдоль и поперек. Я даже собирался устроить Джиму экскурсию.
— А ты откуда?
Когда Джим ей ответил, она восторженно вскрикнула:
— Так ты южанин! Обожаю южан, у них такое воспитание. Значит, ты из Вирджинии? — «Вирджиния» она произнесла на южный манер: «Вурджиниа». — Но ты говоришь почти без акцента, вурджинец.
Эмили и Коллинз рассмеялись этой шутке.
— Да, — сказал он, — пожалуй.
— Да, — Эмили повернулась к Коллинзу, — а что вы собирались посмотреть сегодня?
— Ну, я думал, может, пойти в «Альгамбру».
— Это же мое любимое место! Мы с подругой ходим туда потанцевать! Там собираются приличные люди, а не всякая шпана, как в других местах.
— Так ты живешь с подругой? — это было то, что надо.
Эмили кивнула:
— Да, мы работаем вместе в одной конторе, и иногда вместе ходим на свидания. Мы сегодня здесь должны встретиться. Два ее знакомых парня приезжают, насколько нам известно, и она собирается привести их сюда.
— Вот ведь незадача! — Коллинз нахмурился, на лице — огорчение. — А я-то уж думал, может, вы с подружкой составите нам с Джимом компанию. Понимаешь, тех девушек, что я знаю, сейчас нет в городе, и я подумал, может…
— Не знаю, — сказала Эмили задумчиво. — Вот что! Я ей позвоню, спрошу, может, они и не приезжают сегодня. И если нет, то она, наверное, будет не прочь к нам присоединиться.
Эмили направилась в телефонную будку, чтобы позвонить подруге.
— Ну, как? Ловко? — спросил Коллинз.
— Здорово! — Джим был искренне восхищен. — А ее подруга и в самом деле придет?
— Какие могут быть вопросы?!
— Она хорошенькая, — сказал Джим, разглядывая фигуру девушки за стеклянной дверью. Он оценил ее красоту, но не чувствовал к ней ничего такого, что чувствовал Коллинз. Ему бы очень хотелось завестись, но он знал, что ничего из этого не получится, во всяком случае, пока он трезв. Странное чувство овладело им.
Эмили вернулась. На ее красных губах — улыбка.
— Моя подруга Энн присоединится к нам в «Альгамбре» через несколько минут. Она сказала, что эти ее знакомые сегодня не приедут. У некоторых людей, знаете ли, семь пятниц на неделе. Ну, я ей говорю, нам просто повезло, что нас пригласили два таких приятных парня, которые только что прибыли в город после долгого плавания. Энн просто без ума от моря. Однажды у нас в офисе устроили пикник на берегу, и Энн села на яхту с одним из парней, так ее потом ни за что на берег было не заманить — так ей понравилось.
— Я так думаю, — сказал Коллинз, подмигнув Джиму, — что Энн будет подружкой Джима сегодня. Если нет возражений.
Эмили рассмеялась. Они оба смотрели, как подрагивают ее груди.
— Ну, если у тебя нет возражений, то и у меня нет возражений, — она посмотрела на Коллинза. Губы у нее соблазнительно приоткрылись. Затем повернулась к Джиму и сказала:
— Я уверена, Энн тебе понравится. С ней так весело.
«Альгамбра» представляла собой большой танцевальный зал. Над дверьми — неоновая вывеска. В тускло освещенном зале было довольно многолюдно. Небольшой оркестрик наигрывал свинг. Седоволосая женщина в черном вечернем платье провела их к свободному столику. Коллинз тепло с ней поздоровался. Она посмотрела на него пустым взглядом и удалилась.
— Моя старая знакомая, — сказал Коллинз. — Я частенько сюда заглядывал в прошлом году. Она меня всегда узнает.
К их столику подошел официант, и они, посовещавшись немного, заказали виски.
Эмили говорила без умолку:
— Энн вот-вот будет. Она как метеор. И потом, мы живем тут совсем рядом.
— Правда? — у Коллинза ушки на макушке.
— Совсем рядом, — повторила Эмили. — А затем, она такая ловкая. Она даже моделью подрабатывала.
— Она, должно быть, очень хорошенькая, — сказал Джим, пытаясь распалить себя.
Эмили кивнула:
— Очень. И очень обаятельная. В нашей конторе она самая популярная девушка. Мы с ней вместе ходим на свидания, и я знаю, что парень, который со мной, всегда хочет, чтобы на моем месте была Энн.
Она замолчала, давая Коллинзу возможность выразить свое несогласие, что он и сделал. Эмили продолжила:
— Она немного младше меня. Ей двадцать, а мне двадцать два. А тебе сколько, Колли? — обратилась она к Коллинзу.
— Двадцать пять, — соврал Коллинз, пододвигая свой стул поближе к ней.
Эмили посмотрела на Джима:
— А вот тебе двадцать. И ни днем больше.
Джим кивнул с серьезным видом:
— Верно.
Разобравшись, кому сколько лет, они задали определенное направление этому вечеру.
Наконец появилась Энн. Невысокая, худенькая, в коричневом платье. Она неуверенно осмотрелась, потом увидела Эмили и быстро направилась к ней, кокетливо улыбаясь.
Эмили представила всех, а потом, поскольку была уже немного пьяна, представила всех еще раз, чем развеселила молодых людей.
Глядя на смеющуюся Энн, Джим решил, что она и в самом деле хорошенькая, но ей, пожалуй, ближе к тридцати, чем к двадцати. Впрочем, для него это не имело никакого значения.
Когда возбуждение, вызванное ее приходом, улеглось, Энн, отхлебнув из стакана, спросила:
— Значит, тебя зовут Джим?
